Кровь хрустального цветка

Пальцы ног едва касаются трапа, ноги словно прирастают к причалу. Крепкому, добротному, знакомому причалу, на который я взирала сверху целых девятнадцать лет и подумать не могла, что окажусь в подобном положении.

Я как будто вот-вот ступлю в бездну моря с доски пиратского корабля… потому что как только нога коснется палубы – все. Я пересеку Черту безопасности.

И последний шаг кажется непреодолимым.

Пульс в ушах заглушает грохот волн.

Сильная, собранная, несгибаемая…

Я поднимаю взгляд и вижу множество незнакомых лиц. Капитан корабля смотрит на меня сверху вниз: седые волосы стянуты на затылке, синий сюртук застегнут на золотые пуговицы и подчеркивает крепкое тело.

Он изучает мое лицо, словно видит на нем все трещинки.

– Прилив уходит. Если мы не отплывем сейчас, то разобьем киль на выходе из бухты.

– Проклятье, – бормочу я, не шевеля губами.

Всегда защищай слабое место.

Я вдыхаю морской воздух и ступаю на трап – каждый мускул напряжен, как для прыжка. Я изо всех сил стискиваю рукоять меча, ступая все дальше и дальше на небезопасную территорию.

Но переход на палубу приближается слишком быстро, и я сглатываю, пытаясь унять бешено стучащее сердце, смотрю на свои ноги…

Я будто снова стою на краю пропасти, вглядываясь в темноту и боясь того, что может быть внизу. Зная, что там скрывается что-то ужасное и отвратительное.

Но я больше не могу прятаться.

Ты сможешь! Просто раскинь руки, словно летишь, и выдвигай ножку вперед…

Голос брата взывает к измученной душе, даруя мне стержень. Я киваю себе – ему – и пристально смотрю на берег залива.

Представляю, как брат протягивает руки и ждет. Как он широко улыбается. Как я бегу ему навстречу и в груди вспыхивает счастье, когда я падаю в его объятия и со смехом сворачиваюсь в клубочек от щекотки.

Затаив дыхание, я ступаю на прочную палубу из твердого дерева…

Я жду, что вокруг что-то изменится. Что меня согнет в приступе невообразимой боли или откуда ни возьмись выпрыгнет врук и вонзит в меня когти, со свистом рассекающие воздух. Я жду, и пусть ничего не происходит, облегчения я не испытываю.

Я только что сделала самый важный шаг в своей жизни, но щекотки так и не последовало.

Из-за меня.

Я всему причина.

Судорожно вздыхаю и стараюсь не моргать, иначе чувства хлынут из глаз слезами и все поймут, насколько я близка к срыву.

Насколько слаба.

Капитан внимательно изучает меня взглядом светлых глаз, вокруг которых за долгие годы собралась сетка морщин. Издает хриплый звук, затем бормочет что-то себе под нос и начинает раздавать приказы команде.

Каван пихает мне в руки корзину и уходит к лестнице, ведущей под палубу. Вант медлит и смотрит так настороженно, что мне хочется поежиться.

– Теперь ты на судне Бахари, госпожа.

Последнее слово звучит как угроза.

– Спасибо, Вант. Я в курсе.

– Хорошо.

Он сверлит меня взглядом еще мгновение, бегло смотрит на куплу и наконец уходит следом за Каваном.

Стоит ему скрыться из виду, как я облегченно перевожу дух…

Пожалуй, он слишком близко к сердцу воспринял то, как шлепнулся на задницу.

Вокруг вскипает суета, все готовятся отойти от причала. Отчаянно желая забиться в тихий уголок, я направляюсь на корму корабля, откуда будет хорошо видно кильватерный след, который он скоро оставит в безжалостном сером океане.

Вытащив заколку, я позволяю тяжелым локонам рассыпаться, огораживаю себя мнимым щитом от утыкающихся в спину взглядов.

Сжав раковину на цепочке, я ищу среди волн серебристые всполохи. Но Кая нигде не видно.

Ледяной укол сожаления пронзает меня изнутри…

Я должна была честно все ему рассказать, но Кай так отчаянно захотел бы меня спасти, а он не может уберечь меня от самой себя.

Закрыв глаза, я прижимаю раковину к губам.

– Прости… – шепчу я, и, клянусь, раковина отвечает.

Но когда я подношу ее к уху, то слышу лишь дыхание океана.

Обернувшись на залив, я не в силах сдержать слезу. Она скатывается по щеке, и я вытираю ее плечом.

Сильная, собранная, несгибаемая…

Не стоит смотреть на замок Нуар. Его вид породит новую волну сожаления.

Когда это меня останавливало.

Я поднимаю взгляд и останавливаю его на плотной черной громаде, выступающей из скалы. Соленый ветер треплет мои волосы, обжигает губы и холодит щеки, а я все смотрю на то, что мне так дорого…

Когда смотришь на свою жизнь издалека, становится трудно дышать, поэтому я склоняюсь над корзиной с вещами, позволяя его запаху наполнить меня и успокоить хаотично мечущийся разум.

– Отходим! – кричит матрос, и корабль отчаливает.

Основной парус поднят, и ветер наполняет его пузо, срывая нас с места с такой силой, что я вынуждена выпустить корзину и вцепиться в поручень.

Глубокий рокот сотрясает воздух, словно огромная гора сдвинулась с места. Волосы на загривке встают дыбом, и мой взгляд тут же находит верхушку Каменного стебля, вздымающегося высоко в небо, словно бутон незрелого цветка…

На моем балконе стоит плотная тень мужчины, наблюдающего за нашим отплытием.

Рордин.