Кровь хрустального цветка

Он камнем падает на спину, хватает открытым ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Пялится в изумлении на меня, нависающую над ним, словно никак не может понять, каким образом он оказался на песке, а кончик моего меча упирается ему в сонную артерию.

– Какого…

– Не смей к нему прикасаться, – шиплю я сквозь зубы, сильнее надавливая мечом. – А если будешь настаивать, то сначала копью придется пронзить меня. И тогда тебе придется потрудиться, чтобы объяснить своему верховному владыке, почему ты прикончил его обещанную. Я ясно выразилась?

Вант слегка ерзает.

– Кристально.

Слово отзывается таким зудом, что я вздергиваю верхнюю губу.

Убрав клинок от его горла, я оставляю в назидание каплю крови. Вант мгновенно вскакивает на ноги, вытирает ранку и взирает на красный мазок на своей ладони с оскорбительным недоверием.

– Идите, – говорю я Кавану, который смотрит на меня круглыми глазами, словно видит в первый раз. – Прикажите капитану готовить корабль. Я быстро.

Страж оглядывает меня с головы до ног.

– Кайнон получит куда больше, чем рассчитывал.

Совсем не комплимент.

Каван уходит к причалу, утаскивая за собой Ванта, хотя тот все равно, щурясь, оборачивается через плечо каждые три шага.

– Надеюсь, ты готова наблюдать, как корабль уходит без тебя, – говорит Бейз, всецело привлекая мое внимание.

Значит, вот как пойдет дело.

– Я ухожу по своей воле, – возражаю я и переношу вес на здоровую ногу, становлюсь в широкую стойку и сосредотачиваюсь. Улавливаю каждый вдох, каждый взмах ресниц, чтобы понять, чего ждать.

Если Бейз попытается помешать мне покинуть бухту, придется сражаться.

– Только потому, что не знаешь всего! – рявкает Бейз в ответ и точно так же готовится к битве, которой ни он, ни я не желаем.

Бейз разминает плечи, перебрасывает меч из одной руки в другую. Драгоценный камень в кольце сверкает, притягивая взгляд.

Пробуждая любопытство…

Я разворачиваю ногу, упираясь в песок.

– Боюсь, это ты всего не знаешь, Бейз.

Его губы изгибаются в полуусмешке.

– Сомневаюсь.

Мы одновременно бросаемся вперед, черные мечи скрещиваются с резким звоном. Его эхо разносится по пляжу, а меня едва не начинает тошнить.

Сраное чернодрево.

Мы держимся – взгляды сцеплены так же, как и клинки. И мышцы. И непримиримая решимость. Хотя зуб даю, что хватка Бейза чуть менее крепка, чем обычно.

Чем всегда.

– Не делай этого, – цедит Бейз, и его горячее дыхание клубится паром в холодном воздухе.

В глубине его глаз я вижу муку. Вижу, как он так же сильно ненавидит все происходящее – все, что этот жизненный поворот сотворил с тем, что мы выстраивали.

– Уже сделала! – отрезаю я, имея в виду куплу, что тяготит мне запястье.

Моя жизнь рухнула в тот момент, как я приняла браслет, но я не могу заставить себя пожалеть. Только не сейчас, когда от этого союза так много зависит.

В карих глазах Бейза вдруг отражается омут сочувствия.

– Ты не знаешь, каково там, Орлейт. Ты понятия не имеешь, с чем имеешь дело.

– И кто бы в этом был виноват? Кто держал меня в неведении девятнадцать сраных лет?!

Я отталкиваю его и наношу удар.

Клинок Бейза со свистом рассекает воздух, отбивает мой в сторону, снова проезжаясь режущим ухо звоном по моим нервам. Я рычу, напитывая себя им, разворачиваюсь и нападаю с другого угла.

Бейз уклоняется.

Пусть меч деревянный, но, когда он рассекает развевающуюся полу рубашки, он так же безжалостен, как сталь, оставляя дыру, обнажая гладкие мышцы, заключенные в идеальную оболочку фарфоровой кожи.

На мгновение мне кажется, что Бейз намеренно почти дал мне выпотрошить его. Но потом я поднимаю взгляд и вижу, что он безмерно удивлен…

Похоже, новый меч не так уж и плох.

Перекидывая его из руки в руку, я зарываюсь ступнями в песок, но стараюсь не нагружать правую ногу.

Бейз вдруг бросает взгляд на мое запястье и мрачнеет.

– Они тебя ранили?

Я закатываю глаза:

– Ты что, настолько плохого мнения о себе как о наста…

Меч Бейза мгновенно бьет меня плашмя по правому бедру, посылая разряд боли вниз по раненой ноге. Я вскрикиваю, когда колено подгибается. Бейз разворачивается, увлекая следом мою руку с мечом и заламывая ее мне за спину.

– Мне казалось, я учил тебя всегда защищать слабое место, – злится Бейз, обездвиживает мою вторую руку и срезает повязку плавным движением клинка.

Темно-синяя лента падает на песок.

Разглядывая полумесяцы отпечатков зубов, Бейз вдруг смеется.

– Ты что, оставила ему угощение на дорожку?

То, как он быстро разобрался в ситуации, меня чуточку настораживает.

– Да… знаешь, да. – И я с силой опускаю на его босую ногу жесткий ботинок – то, чего он по привычке от меня не ожидает.

Взвыв, Бейз отстраняется ровно настолько, чтобы я смогла высвободить руку. Вывернувшись из его хватки, я ныряю вниз и подбиваю ему колени рукоятью меча.

Бейз камнем валится на песок и глухо стонет, когда я впечатываю колено ему в грудь. А потом давлю всем весом и приставляю острие клинка к сердцу.

Внутри все вскипает, и я мельком оглядываюсь. Мы полностью скрыты акульим оскалом скалы, обоих моих стражей нигде не видно.

На пляже только мы, ни одного свидетеля моей победы, кроме уязвленной гордости Бейза.