Кровь хрустального цветка

Я смотрю на его руку, держащую меня за колено, словно он прикидывает, как бы меня спихнуть. Схватив его кольцо, я вижу, как расширяются его глаза и кровь отливает от щек.

– Всегда защищай свое слабое место, верно?

– Орле…

Я тяну.

Изменение происходит мгновенно, и вид потрясает настолько, что я отшатываюсь от безопасных скал, оставляя Бейза под их защитой.

Я едва могу дышать, потому что я совсем его не узнаю.

Ни капли.

Его волосы такие белые, что светятся сами по себе, уши заострены, внешняя сторона раковины усеяна такими же хрустальными шипами, как и у меня. А его глаза… они большие и круглые.

Они напоминают мне мальчика.

Но они, словно под мутной водой, потеряли блеск. А черные круги под его глазами теперь превратились в темные впадины.

Я опускаю взгляд ниже, и воздух застревает в горле.

Сердце замирает.

Каждый видимый сантиметр жемчужной кожи Бейза – кроме незнакомого, прекрасного лица – покрыт шрамами. Испещрен следами крупных и мелких укусов. Некоторые имеют форму идеальных полумесяцев, другие настолько рваные, что я даже представить боюсь, как долго они заживали.

Но шея…

Кожа там местами сморщена и вздулась, местами разодрана, как будто много лет назад на него надели ошейник из колючей проволоки. Как будто Бейз рвался из него, кромсая собственную плоть.

Внутри все переворачивается, взгляд устремляется на того, кого, мне казалось, я знаю так же хорошо, как замок, что сейчас отбрасывает на нас величавую тень.

Причастен ли Рордин к этой… этой пытке, которую Бейз терпел много лет?

Я смаргиваю, чувствуя, что по щекам текут теплые слезы.

– И тебе хватило наглости называть меня лгуньей, – хриплю я, и голос как чужой.

Он ломкий.

Голос девушки, которая только что поняла, насколько одинока была целых девятнадцать лет.

Я смотрю в мерцающие провалы его глаз.

– Как лицемерно, когда ты точно знаешь, каково это – жить в чужой коже.

Бейз, подавленный, пытается прикрыть торс обрывками рубашки.

Отчасти меня гложет вина, что я сорвала с него маску без разрешения, но это чувство быстро испаряется, как только он открывает рот:

– Он тебя не отпустит, Орлейт.

Я отступаю еще на шаг, взгляд холодеет. Тщетно пытаюсь увидеть в этом прекрасном, изломанном мужчине того Бейза, которого знала и любила.

Бейза, которого считала несокрушимым.

– Он уже меня потерял, – отвечаю я голосом слишком мягким и ранимым. Приходится сжать челюсти, чтобы справиться со слабостью. – По крайней мере, так я добуду корабли для людей, которые действительно важны.

– Такая наивная, – выплевывает Бейз, качая головой, и вздергивает верхнюю губу, посиневшую от холода. – Взойдешь на корабль, и он все равно тебя выследит. Ты понятия не имеешь, на что он способен.

Маслянистая чернота рвется наружу яростными струями.

Сжигая.

Заставляя замолчать.

– Да, но и он понятия не имеет, на что способна я, – хриплю я сквозь комок желчи, загоняя поднявший голову образ глубоко в пропасть смерти, разрушения и пронзающего сердце сожаления.

Я смотрю на кольцо на ладони. Идеальная маска, что прячет его боль. Как и мой кулон, кольцо кажется слишком легким для стольких секретов, которые оно скрывает.

И сейчас лишь его отсутствие на пальце мешает Бейзу погнаться за мной до самого корабля.

Сглотнув, я взмахиваю кольцом.

– Я оставлю его на причале. И если ты хочешь сохранить свой… секрет, – выдавливаю я сквозь ком в горле, – предлагаю дождаться нашего отплытия.

Бейз кривит губы, устремляет взгляд в песок, словно смотреть на меня для него невыносимо.

Расценив это как согласие, я разворачиваюсь и иду к причалу.

– И пусть кто-нибудь поливает мои растения! – бросаю я через плечо, раскатывая рукав и прикрывая разодранное запястье.

На груди лежит каменная тяжесть, когда я поднимаюсь по ступеням пристани с прямой спиной, двигаясь с уверенностью, которую на самом деле не ощущаю.

Я шагаю по старым потертым доскам, скользким от дождя, высоко держа голову и не обращая внимания на серебристые оборки, тут и там мелькающие в волнах.

Надеюсь, Кай не попытается со мной заговорить… иначе я сломаюсь. Рассыплюсь по причалу и никогда не соберу себя заново.

Он, вероятно, все равно бы меня обнял и сказал, что все будет хорошо. Но нет. И не должно быть.

Мне не должно быть хорошо.

Я отсчитываю про себя пятьсот двадцать два шага до корабля с большим синим парусом, где на палубе суетится множество моряков.

Кольцо Бейза жжет ладонь, и я отваживаюсь обернуться с причала на затянутый туманной дымкой берег.

Бейза нигде не видно, и мне становится интересно, чего он больше стыдится: шрамов или происхождения.

А я? Я прячусь лишь от самой себя. Пусть фальшивая оболочка неудобна и тесна, но то, что скрывается под ней, много хуже…

Прекрасная и зловещая трагедия.

По-прежнему глядя на тусклую гладь залива и каменные акульи зубы, украшающие его мрачную улыбку, я наклоняюсь и кладу кольцо. А когда выпрямляюсь, мне становится еще тяжелее.

Я смотрю на длинный изящный корабль, созданный, чтобы взрезать гнев немилосердного океана… если бы только это уменьшило мою тревогу.