Кровь королей

Чародей резко свернул с дороги как раз в тот момент, когда она пошла трещинами. Миг – и асфальт превратился в подорванное минное поле. Во все стороны полетели мелкие камешки, больно царапая открытые участки кожи, глухо стуча о стволы деревьев, и звонко – о металлические бока байка.

Из последних сил я вцепилась в Нокса, боясь слететь на огромной скорости. Теперь мы ехали по лесу. Никакой дороги – только ухабы, вязкая почва и частые столбы деревьев. Казалось, что ехать быстрее просто невозможно, но Нокс поддал еще газу, взметнув в воздух облако пыли и хвои, стоило неподалеку мелькнуть новой вспышке портала.

В этот раз Хаген возник так близко, что я могла бы коснуться его. Наши взгляды встретились: мой – загнанный и печальный, и его – жесткий, но пустой.

В этот миг время словно замедлилось, обратившись в кадры кинопленки. В груди расползся прожигающий душу холод и вгрызся в сердце, что грозилось вот-вот разорваться.

«Прости», – шепнула одними губами я и увидела, как ладонь, затянутая в белую перчатку, дрогнула, так и не успев коснуться моего плеча.

А потом Нокс резко повернул в глубь леса, и от того, как жестко мы съехали с холма, у меня клацнули зубы. Парень выругался. Нас занесло. Ноксу стоило огромных усилий выправить руль и продолжить гонку по сырой земле, усыпанной гниющей листвой и хвойными иголками.

Порталы продолжали мелькать, загоняя нас в ловушку леса. Хаген пытался преградить нам путь, но Нокс умело обходил принца, как и его чары. Вокруг трещали деревья, в воздухе кружили земляные ураганы, угрожая накрыть нас… Но не магия была страшнее всего.

– Остановись, – прокричала я, не замечая, что лицо стало мокрым от слез. – Пожалуйста!

Нокс не слушал. Гнал. Гнал. Гнал, пока Хаген не потерял нас, и вспышки его порталов не стали далекими отблесками, а потом и не исчезли вовсе. Только тогда Нокс сбавил скорость, но и не думал поворачивать обратно к дороге. Он вез меня все глубже в чащу, никак не реагируя на мои вопли.

Лишь когда я попыталась спрыгнуть, Нокс снял одну руку с руля и наугад, не оборачиваясь, схватил меня за локоть. Эта выходка стоила дорого нам обоим. Нокс потерял контроль над байком, и тот вильнул куда-то вбок, накренился и упал.

Меня вышвырнуло с сиденья, и я кубарем покатилась по холму, на вершине которого мы были еще секунду назад. Из горла вырвался вопль, что моментально стих. В рот набились комья почвы, она же попала в глаза, въелась под ногти, которыми цеплялась за землю, надеясь остановить падение.

Перед глазами все смешалось. Меня затошнило от того, с какой скоростью менялись краски. Я молилась, чтобы это прекратилось, но прокляла свои желания, в тот же миг, когда все замерло, стоило мне спиной налететь на поваленное дерево.

Удар вышиб из легких весь воздух, и вместо стона боли из горла вырвался сдавленный хрип. Взгляд застелила алая пелена, дрожащая от выступивших слез. В ушах звенело.

Меня сильно колотило. Дыхание врывалось в горло короткими рывками. Я растворилась в своей боли, увязла в страхе и не могла пошевелиться… Пока не услышала пугающее шипение.

– Нокс? – простонала я слабо.

Ответа не последовало. Шипение стихло, но липкий мороз продолжал гулять по коже. Я могла бы решить, что мне показалось, что это шепот ветра или шум далекого города. Но сердце билось в груди обезумившей птицей, разрываясь от дурного предчувствия.

– Нокс? – снова позвала я уже увереннее, громче.

Села на земле, схватившись за голову, и начала оглядываться, пытаясь выглядеть неподалеку мага. От каждого движения плыло перед глазами. К горлу подступила тошнота. Но я заставила себя встать и, шатаясь, прошла вдоль холма.

По склону тянулись три полосы: две тонкие, едва заметные на земле среди разбросанной листвы, а третья – глубокая, похожая на небольшой ров. Она упиралась в опрокинутый байк, который валялся здесь же. Но Нокса рядом не оказалось.

– Нокс! – снова завопила я, задыхаясь от нарастающей тревоги.

Сердце пропустило удар, когда я услышала слабый хрип. Я обернулась на звук и наконец-то увидела Нокса, которого не замечала раньше из-за густых позолоченных осенью кустов. Парень лежал на земле вниз лицом. Его висок касался трухлявого пня.

Я бегом кинулась к Ноксу, не обращая внимания на слабость, подкосившиеся ноги и тошнотворное головокружение. Казалось, я видела алые пятна, въевшиеся в древесину, и точно такие же начали плясать перед глазами.

– Нокс, прости меня, – всхлипнула я, падая перед ним на колени, но ответом была пугающая тишина.

Зажав рот ладонями, чтобы из него случайно не вырвался вопль отчаяния, я попыталась отдышаться. Хватала ртом воздух, но все равно чувствовала, что задыхаюсь.

Я хотела попытаться перевернуть Нокса, чтобы понять, дышит ли он. Но в тишину снова вгрызся ужасный звук: клацанье зубов вперемешку с голодным шипением. Он становился ближе, громче и будто усиливался, разрастаясь. Но мне не казалось. Так оно и было.