Кровь леса

Конечно, Жасмин слышала о нашем оружии от Сайны и Вальи, которая уложила пострадавшего от него Дарела в капсулу, а недавно и сама познакомилась с Путешественницей, целиком вырезанной из одного ствола дерева… но все же действие биомечей представляла себе слабо. Теперь с восхищением смотрела, как мы расправлялись с кустами, которые, кстати, норовили уползти от карающих лезвий. Закончив работу косцов, мы убрали клинки и скоро вышли на старую тропу.

Жасмин сделала пару шагов и мгновенно провалилась по пояс в тропу. Я бросился было на помощь и провалился по щиколотки.

Нельзя рыпаться, если попался в болото. Чем больше делаешь ненужных движений, тем быстрее тебя засосет трясина. Но это в теории, а попробуй-ка не двигаться, когда под тобой не твердь, а мягко расползающаяся грязь, а ног касается что-то склизкое…

Я крикнул Нан, чтобы не совалась, ощущая, что медленно проваливаюсь. Вероломная тропа хлюпнула. Я выбросил биомеч, вытянул его на всю длину, зацепился за ветку низко растущего дерева. Ветка хрустнула, сломалась и стукнула меня по голове.

Бормоча проклятия, сформировал крюк на длинной рукояти, вонзил в ствол – брызнул сок, почти как кровь. При этом провалился по пояс. Осторожно потянул себя из трясины.

Жасмин трепыхалась, она удачно зачалилась своей лозой, но могла лишь держаться на поверхности. Гулкий удар, трясина содрогнулась – Нан срубила одно из деревьев, оно упало рядом с нами. Девушка вскарабкалась на него и достала сперва меня, а потом Архимага.

Тропа печально вздохнула и забулькала. Поверхность ее восстанавливала структуру, имитируя утоптанную землю, камешки, травинки, упавшие листья…

Я приметился угостить тропу огнешаром, но передумал. Уселся, привалился к дереву и отстранил Нан:

– Я в порядке, ей займись…

А Жасмин выглядела скверно. Она лежала под кустом и тряслась, все мышцы тела дергали судороги. Штаны ниже колен были изодраны в лохмотья, кровь струилась разводами, прокладывая русла в грязи.

– Ч-ч-черт, как де-де-девчонка попалась… – еле выговорила, и ее зубы застучали кастаньетами. – Я-а-а-а-д-д-д-д…

Я торопливо достал из аптечки иголку противоядия, Жасмин дернулась в сторону, и я обнаружил, что в лицо мне смотрит дуло стрелкомета с одной руки Архимага и какое-то убойное заклинание с другой.

– Не смей подходить с этим ко мне!.. – выговорила удивительно отчетливо, а потом чуть не откусила язык. Глаза женщины закатились, заклинание с шипением прыгнуло с ладони. Я бросился ничком, чары ушли куда-то вверх.

– Держи ее… – судорожно принялся искать иголку в чахлой траве. Нан зафиксировала Архимага, едва сдерживая судороги, я ткнул иглою в кровоточащую плоть, вытащил вторую. Надеюсь, на вэйри они действуют, как на людей…

Третья иголка выпала из пальцев. Я удивился и попытался ее поймать, но препарат как будто издевался, ускользая. Руки казались чужими, мир почему-то качался. Вдруг затошнило, на языке появился мерзкий металлический вкус, в ушах раздался звон, сквозь который я еле расслышал слова Нан:

– Серый… – Девушка теребила меня. – У тебя губы серые…

Я хотел что-то ответить, но не смог составить фразу. Небо закружилось над головой, и я безвольно свалился рядом с Жасмин…

Оказывается, я тоже получил пару укусов ядовитых тварей, даже не заметив того. Нан подхватила иголку и вколола мне, и противоядие подействовало довольно быстро. А вот Жасмин пришлось куда хуже, пришлось примотать ее к дереву, чтобы не искалечила себя – у нее начались сильные судороги. Но противоядие, вода Дэва и лоза, которая вбуравливалась в ранки и тянула отраву, постепенно справлялись. Когда женщина впала в тяжкое забытье, мы просто сели рядом и стали ждать, пока ее организм справится с ядом.

Жасмин пришла в себя поздним вечером и смогла встать и даже ковылять. Мы поторопились убраться от обманной тропы, раскинули лагерь, поели и легли спать.

Среди ночи я проснулся от непонятного беспокойства и понял, что меня не разбудили, когда наступила моя стража. Жасмин не было там, где она должна была быть.

Женщина стояла – стояла!.. на краю поляны, раскачивалась, что-то бормотала. Из тьмы ей отвечали сразу несколько нечеловеческих голосов, скрипучих, словно синтезированных на компьютере. От этих звуков у меня мороз прошел по коже.

– Эй, – тихо позвал я. Жасмин оглянулась, на лице ее блуждала бессмысленная улыбка, глаза закатывались.

– Тревога! – Я попытался встать и заплелся ногами в траве, упал, вскочил, обрывая обретшие крепость веревок жесткие стебли, и понял, что уже не успею. Жасмин шагнула, собираясь переступить синюю нить сторожевого заклинания.

И тут ей в лицо метнулось нечто светящееся, отбросив назад. Огненная птица с боевым кличем пошла на второй заход, Жасмин ошалело вскинулась, попыталась отмахнуться и с криком отдернула обожженную руку. Она озиралась, как человек, которого только что разбудили.

Голоса забормотали, зашептали что-то успокаивающее. Мне словно надели на голову пыльный мешок, стало тяжело думать, захотелось зевнуть, лечь, уснуть…