Кровь леса

Огромный зомби вылез передо мной из кустов. Зелень покрывала его с головы до ног сплошным колышущимся ковром, оборванные побеги врастали в него, рвали давно мертвую плоть, сокрушали кости. Зомби не обращал внимания. Вытянул руки, завыл утробно.

– Прям Голливуд, – оценил я, одним взмахом биомеча срезая кости рук. Мертвяк укоризненно что-то забормотал, щеря гнилые зубы. Я подрубил ему ногу, снес голову и пинком отправил в костер. Обрубленное тело ворочалось, пытаясь встать, но зелень охватила его и пустила корни в землю, плотно приковывая.

Нан сражалась слева. Я засмотрелся, она отлично освоила «краткий курс владения биомечом». Быстрыми скупыми движениями расчленила мертвеца, постоянно держась вне досягаемости его рук, ловко забросила вяло шевелящиеся останки в костер.

Что-то сильно сжало мою ногу. Я подскочил от неожиданности. Кисть руки, вернее, скелет кисти, отделенной от хозяина, был все еще дееспособен и клешней вцепился в мой ботинок.

С перепугу я чуть не отрубил себе ступню. Силы мертвой конечности было не занимать, мне показалось, моя нога попала под колесо автобуса. Со сдавленным воплем я отопнулся, ботинок слетел и угодил в морду мертвому, который как раз собрался закусить мною.

Я разрубил его на две неравные половинки и закатил в костер.

Битва закончилась с разгромным счетом. Их потери: восемь бойцов окончили свое посмертное существование, остальные надежно пленены зачарованной зеленью.

Наши потери невелики, но невосполнимы – мой ботинок…

Я остановился перед брыкающимся в зеленых объятиях трупом. Передо мной был древний мертвец, от него остался лишь костяк, прикрытый кое-где лохмотьями гнилой плоти. От запаха меня чуть не вывернуло наизнанку.

Я сформировал рогатину, шепнул заклинание, ветви куста резко выпрямились и бросили мертвеца ко мне. Я принял его на острие и закатил в костер. Струился тяжелый дым.

– Ты выяснил, что хотел? – спросила Нан.

– Выяснил, – ответил я. – Это равнинник. И мне интересно, почему их мертвые не остаются мертвыми, а блуждают и нападают на живых.

Жасмин пожала плечами:

– Возможно, они попросту сдуру сунулись туда, куда не следует, и эЛ превратил их… в это.

– Или кто-то из наших? – спросила Нан. – Кто-то может счесть забавным убить их, потом создать такое и отправить на вольную охоту.

– По мне, так и к лучшему, – буркнула Орла и поворошила костер рогатиной. – Нелюди своим присутствием марают чистоту леса.

Она не заметила, как я, Нан и Жасмин переглянулись с усмешками.

– По мне, так эта магия марает чистоту Леса еще больше, – сказал я, и мы поспешили удрать от смердящей поляны.

Устроив привал до темноты, мы разбросали сторожевые заклинания, поужинали и сели смотреть, как гаснет багровый свет в небесах.

– Солнце зашло, – сказала Жасмин. – Жди гостей.

Спать никто не собирался.

Сумерки упали неправдоподобно быстро. Кажется, я задремал, но тут же очнулся, услышав из темноты знакомый рэп.

Прервавшийся визгом, когда сработало мое заклинание.

Перекрывая визг, Нан запела какую-то древнюю балладу, Орла и Жасмин подтягивали. Голоса девушек взвивались высоко, на зависть оперным тенорам. Бормотуны уважительно притихли.

Они пели почти всю ночь.

– Теперь ты, – велела Нан, принимая у меня дымящуюся чашку местного «кофе».

Я пел любимый русский рок, пытался читать любимый в детстве рэп, вспомнил бардов, с выражением рассказывал произведения классиков и сочинения своих друзей, безжалостно выворачивая из долговременной памяти то, что, казалось, было давно и прочно забыто.

Твари темноты поняли, что им нас не переорать, и, угнетенные моей экспрессией, отступили с позором.

Занималось утро. Я упал и уснул прежде, чем закрыл глаза. И был разбужен, как мне показалось, уже через пару секунд. Полжизни за кофе!..

Но кофе не было, пришлось удовольствоваться чашей с водой Дэва. Я попросил передать и сам вздрогнул, услышав свой хриплый шепот – за импровизированный концерт сорвал голос.

В Лихолесье царил полумрак, обиталище сумасшедшего Дэва казалось декорацией к лесу Бабы-яги в советской сказке – корявые деревья, на них какая-то паутина, стелется туман.

– Стра-а-а-ашно, аж жуть, – сообщил я в пространство. Нан подогрела отвар где-то добытых листьев фарри. Обжигаясь, я выдул полную чашку горького бодрящего напитка и сделал попытку проснуться.

Со второй чашки получилось.

Жасмин сидела в стороне, сверля Лихолесье своим фирменным мрачным взглядом. Белейшая кожа, круги под глазами, красивое неподвижное лицо, неподвижный взгляд лихорадочно блестящих глаз…

– Еще одной такой ночи мы не выдержим, – мрачно предрек я.

Жасмин стремительно встала.

– Следующей ночью мы дадим бой, – сообщила она. – А сейчас нам всем надо отоспаться.

– А ты могла это сказать до того, как я выпил чаю? – осведомился я. – Значит, мой черед караулить.

Спорить никто не стал. Жасмин притворялась, что спит. Нан заснула быстро. Орла растянулась под деревом и дремала вполглаза. Через час она проснулась, и я с наслаждением упал рядом с Нан.