Кровь-любовь. Современные поэты о любви

Мы не проснемся на веранде летней
в испарине дождин; в столбе из пыли
мы не взлетим на лепестках календул —
затем, что это с нами уже было.

Один пучок не можно съесть редиса

вторично. Ты – Линор, не Лорелея.
Затем, что не хочу иных традиций,
кроме традиции неповторенья.

Смотри: плывут драконы-облаканы,

красны, как речь об это время суток.
Нет в их чертах ни Замысла, ни Плана —
как это видно нам отсюда.

Когда слегка иначе повернется

навстречу каплям лист, чем ныне-присно;
когда вспорхнут, как монгольфьеры, гнезда
и луч забрезжит в горле у хориста;

когда луна взойдет над этой кроной

чуть-чуть правей, и ты сгоришь без пепла…
Любую смерть приму как меру, кроме
традиции неспешного успенья.

Не так ужасна месть вещей и метров,

как лишняя графа в господней смете.
Без гражданства, очков и документов —
я так же, как и ты, внезапно смертен.

Но, веришь ли, я удержусь на том же

пупке земли – без дужек и одышек, —
когда нога свой след не подытожит
и пуговица петлю не отыщет.

Не веришь. Значит, вон из поднебесья —

в семью, в любовь (надежду, память, веру)?..
Мы высоки в своем земном плебействе.
Как это очевидно сверху.

«Слушай, я расскажу тебе, как я рос…»