Кровь на эполетах

— Солдат угодил в него штыком, ваше императорское величество. Похоже пропорол бок. У майора мундир в крови…

— Эй, кто-нибудь! Найдите Виллие!..

Это было последним, что я слышал. Мир перестал качаться и исчез.

[1] Минск в ту пору был реальным захолустьем, Могилев, Витебск, Полоцк куда больше.

[2] Именно артиллеристам поручили вывозить из Вильно трупы умерших от чумы. При этом заразился каждый третий из них.

[3] Кордегардия — помещение для караула.

[4] К реальным родам Голициных и Толстых отношения не имеют.

[5] Стихи Марины Цветаевой.

[6] Реальный факт. Цены в Вильно на предметы роскоши были такие, что даже такой состоятельный офицер, как аристократ Чичерин, не мог купить золотые галуны для своего мундира.

[7] Разжалованный в рядовые офицер в то время мог запросто проживать под одной крышей с офицерами и питаться с ними за одним столом. Происхождение рулило.

[8] Посланниками в то время называли послов.

[9] Номинально Великобританией в описываемое время правил король Георг III. Однако вследствие тяжелой болезни он сошел с ума и ослеп, из-за чего было установлено регентство старшего сына короля, будущего Георга IV.

[10] Если точно, то примерно 27500 рублей.

Глава 14

Не было ни тоннеля, ни света в его конце, ни двух ангелов, ожидающих душу новопреставленного раба Божия. Кстати, почему их там двое? Не знаю. Я вообще не умирал — просто потерял сознание. То ли от болевого шока, то ли от потери крови.

Очнулся от зверской боли в боку. Ощущение было таким, будто кто-то выдирает из меня ребро. Открыл глаза — передо мной была стена. Я лежал на правом боку — похоже на кушетке. Кто-то, невидимый, крепко держал меня за плечи, а другой за спиной и занимался ребром. Бок снова обожгло болью, и я вскрикнул.

— Терпите, Платон Сергеевич! — сказали позади, и я узнал характерный акцент Виллие. — Вы же лекарь. Нам часто приходится причинять людям боль, потому следует самим подавать им пример. Закончу — дам вам лауданум.

— Благодарю, Яков Васильевич, — выдавил я. — Что там у меня?

— Ничего страшного, — буркнул Виллие. — Штык скользнул по ребру и распорол мускулюс[1]. Нутро не задето. Крови вытекло много, выглядит ужасно, но на деле пустяк. Рана чистая. Если не загноится, заживет быстро.

— Только не толкайте в нее корпию! — попросил я. — Зашейте шелковой ниткой и наложите повязку.

— Думаете, будет лучше? — засомневался по-прежнему не видимый мной Виллие.

— Уверен.

— Как скажете. Придется подождать, пока найдут иголку с нужной ниткой. Пока просто забинтую, чтобы остановить кровь.

Меня приподняли, Виллие ловко наложил на рану тугую повязку, после чего уложили на спину. Я приподнял голову. Незнакомая комната, довольно большая. Окно занавешено шторами, возле кушетки стоит шандал со свечами. Возле него обнаружились Виллие и Пахом — это денщик держал меня за плечи. В отдалении стояло несколько человек, судя по одежде, лакеи. На Виллие — кожаный фартук, под ним — бальный мундир. Руки у Якова Васильевича в крови. У ног — раскрытая кожаная сумка, похоже с инструментами.

— Постоянно с собой вожу, — объяснил Виллие, заметив мой взгляд, устремленный на сумку. — На таких балах всякое бывает, вот и вы сподобились. Надо же! — он покачал головой. — Кто бы мог подумать? Безумец в карауле. На государя руку поднял!

Сильно сомневаюсь, что Болхов собирался убить царя, но спорить не стану.

— Благодарю, Яков Васильевич!

— Пустяк! — махнул он рукой. — Можно думать, вы не помогли бы на моем месте. А, вот и игла с ниткой! — оживился он при виде спешащего к нему лакея.

— Смочите ее в спирте, — попросил я.

— Знаю! — буркнул он. — Ваша метода держать инструмент в спирте перед операцией уже применяется в армии. Крепко помогает — раны загнивают куда реже. А пока будет мокнуть, накапаю вам лауданум.

Словом, меня зашили. То ли лауданум помог, то ли я притерпелся к боли, но выдержал без стонов, только иногда стреляло в ране так, что сердито шипел. Закончив, Виллие помыл руки в поднесенном лакеем тазике, вытер их полотенцем и снял с себя фартук.

— С удовольствием поговорил бы, Платон Сергеевич — давно не виделись, но государь приказал: как закончу, немедля доложить в вашем состоянии. Отдыхайте!

Он ушел. Ко мне подошли лакеи и, взяв под мышки и за ноги, перенесли в другую комнату, где раздели и уложили в кровать — видимо, получили такое указание. После чего ушли, а Пахом остался.

— Крепко спужался, ваше высокоблагородие, — сказал он, подтащив к кровати стул и усаживаясь на него. — В кордегардии сидел, тут вбегает гвардеец и кричит: «На царя покушались! Убили майора Руцкого!». У меня аж заледенело в нутрях. Кинулся сюда, а вы на полу в непритомности, а из живота кровь текет. Хорошо, что этот генерал прибежал и вами занялся. Я таперича от вас не отойду

— Хорошо… — пробормотал я, проваливаясь в сон.

Пробудил меня шум и говор голосов. Открыв глаза, с удивлением увидел на стуле перед собой вместо Пахома царя. За его спиной толпились придворные, среди которых я узнал Кутузова и Виллие.