Кровь на эполетах

– Да, уж! – вздохнула графиня. – Да еще какое! Дочь у меня не замужем, а внучка уже нашлась. Ну, Платон! Ну, шельмец!

В голосе ее, впрочем, не слышалось осуждения. Девочка уловила это и, расцепив ручки, клюнула Хренину в щеку.

– Настоящая француженка! – пробурчала графиня. – Ластится, что твоя кошка.

Но тут же в ответ расцеловала ребенка в обе щечки.

* * *

В шинок к Лазарю мы сразу не пошли. Из дверей дома, где размещался Главный штаб, вышел чиновник в мундире интенданта и пошел к нам.

– Приказано разместить ваш отряд, господин капитан, – сказал мне.

– А мой полк? – поинтересовался Кружилин.

– Ждите, к вам выйдут.

– Ладно, Егор Кузьмич, – сказал я. – Сделаем так. Разместим людей, возьмем офицеров и встретимся в шинке через два часа. Как тебе?

– Идет, – кивнул есаул и бросил застывшему в ожидании Лазарю: – Слыхал, христопродавец? Чтобы через два часа стол накрыл и выставил на него самое лучшее.

– Не извольте беспокоиться, ваше благородие! – заверил шинкарь. – Усе буде.

Он поклонился и засеменил прочь, а интендант повел нас размещаться. В этот раз отряду выделили конюшни на окраине города, даже целый комплекс их, выстроенный буквой «П».

– Лошадей здесь с лета нет, – пояснил чиновник, – а французы держали магазины с провиантом и фуражом. Мы их взяли целыми. Почти все раздали, но и вам достанется.

Он подвел нас к сараю, стоявшему у конюшен, и снял с ворот большой висячий замок. Его и ключ сунул в сумку.

– Прошу!

Мы зашли внутрь.

– Здесь, – интендант указал на левую сторону сарая, – мешки с овсом для лошадей. А вот тут, – его рука вытянулась вправо, – провиант. Сухари, рис, мука, бочки с водкой для винной порции. Мясную выделить пока не могу, – развел он руками. – Обещают пригнать бычков завтра, но как сложится, сказать трудно.

– А что здесь? – спросил я, указав на небольшой штабель ящиков.

– Какая-то французская еда в стеклянных сосудах, – пожал плечами чиновник. – Наши брать ее отказываются: говорят, лягушки, – он засмеялся. – Вы, коли желаете, забирайте. Могу и остальное отдать, – он вопросительно глянул на меня и добавил: – Без отчета.

Я достал из сумки ассигнацию, которая тут же исчезла в руке интенданта.

– Честь имею, господа офицеры! – пожелал чиновник.

– Погодите, господин титулярный советник, – остановил его Синицын. – А сено для коней или хотя бы солома? Одного овса мало.

– За конюшнями есть стожки, – махнул рукой интендант. – Французы много навезли, но до вас здесь гусарский полк квартировал, большинство потрачено. Вам, однако, хватит.

Он быстрым шагом вышел из сарая.

– Жулик! – буркнул Синицын. – О чести говорит, а четвертной билет взял и не поморщился. Этот провиант нигде не учтен, мог и так оставить.

– Будет тебе, Аким Потапович! – махнул рукой я. – Все они жулики. Лучше глянем, чего нам Бог послал.

А послал он, как выяснилось, много. Сухарей и риса отряду хватит на пару недель, водки – тоже. Мука… Можно испечь хлеб, если найдем, где. В ящиках нашлись уже знакомые нам мясные консервы, значит, каша будет не пустой. При одной из конюшен обнаружилась кухня с вмурованными в печь котлами – будет где кашу и приварок готовить. А то русские армейские котелки рассчитаны на 10 человек. 20 костров в лесу это нормально, даже хорошо – возле них люди греются, но разводить столько в городе… Отдав распоряжения унтер-офицерам и строго настрого запретив егерям зажигать огонь и курить в конюшнях – спалят все нахрен после винной порции, мы на двух розвальнях отбыли к Лазарю.

Кружилин и его офицеры уже ждали там. Мы сели на лавки по обеим сторонам длинного стола, но не успели служители подать блюда, как в шинок вошел офицер. Подскочивший Лазарь, угодливо кланяясь, помог ему снять шинель и шляпу. Офицер огляделся и решительным шагом направился к нам. Шинок освещался масляными лампами и сальными свечами – весьма тускло, и знакомое круглое лицо с бакенбардами я разглядел, только когда гость подошел ближе.

– Добрый вечер, господа! – поприветствовал нас офицер. – Позвольте отрекомендоваться: подполковник Главного штаба Александр Самойлович Фигнер. Узнав, что вы собрались здесь, решил просить разрешения присоединиться. Очень хочется узнать, как закончил жизнь Бонапарт. Разумеется, это все, – он указал на стол. – За мой счет.

– У нас есть деньги, господин подполковник, – нахмурился Кружилин. Предложение Фигнера ему не понравилось.

– Господа! – я встал. – Александр Самойлович – командир летучего отряда, наводившего ужас на французов. А еще он мой добрый ангел. В октябре близ Москвы французы захватили меня в плен. Александр Самойлович в то время, переодевшись в французский мундир, находился в городе, где собирал сведения об армии Бонапарта. Увидал, как меня везут, и ночью, рискуя жизнью, пробрался в Кремль, где сумел вызволить пленника из узилища и вывести за город. Для меня честь составить ему компанию.

– Коли так, то и для нас, – кивнул есаул. – Простите, господин подполковник, но я принял вас за штабного, пришедшего потешить любопытство. Боевому офицеру завсегда рады. Присаживайтесь!