Кровь нуар

— Жан-Клод интересуется, что мы можем сказать Ирвингу, что убьет слухи, но не выдаст нас твоим родным.

— Ты их видела, Анита. Я не могу угодить своему отцу на самом-то деле — за то время, что у него осталось. Сестру Роберту мне тоже не покорить. Попытка была хорошей, Анита, но говорить нужно правду. Безопасность Жан-Клода важнее, чем вера моих родных в какую-то выдумку.

— Это не выдумка.

Он пожал плечами:

— Что тут не выдумка? Мы не собираемся жениться. Мы не уходим от Жан-Клода. Мы не убежали как дураки, играющие в Ромео и Джульетту. Все это выдумка.

Я тронула его за плечо:

— Мы любовники. И тебе девочки нравятся больше мальчиков.

— Да, но есть несколько парней, с которыми я бы не возражал против тесных и личных отношений, а для моих родных «бисексуал» — что-то вроде недоделанного гомика. — Он снова пожал плечами. — Нам надо еще раз завтра заехать в больницу, а потом — возвращаемся домой в Сент-Луис.

Я хотела что-то сказать, но не знала что. Джейсон отвернулся к телефону и заговорил с Ирвингом. Я снова в сотовый, который не потрудилась прикрыть:

— Ты все слышал?

— Слышал, — подтвердил Жан-Клод.

— У меня такое чувство, будто я облажалась.

— Ты не могла предвидеть подобных событий.

— Наверное, нет. Но я должна была подумать, как другие мастера воспринимают, что я — ну, скажем, не слишком хороший слуга-человек.

— Ты такая, как ты есть, ma petite. И я тебя люблю такую.

Я улыбнулась, хотя он этого не видел.

— Знаю, но Джейсон сказал, что мы должны придумать себе какое-то наказание. Это создаст впечатление, что ты наводишь в доме порядок, что ты по-прежнему держишь в руках и свою женщину, и свой источник пищи.

Жан-Клод на том конце линии стал очень тих. Иногда это очень нервирует — говорить по телефону с вампирами. Им нет нужды дышать, а у очень старых нет и чувства движения. Наконец я сказала:

— Жан-Клод, дыши или как-нибудь еще дай мне знать, что ты здесь.

— Другие мастера сочли мое разрешение тебе ехать с моим pomme de sang за слабость. Если бы они только могли понять, какая это сила!

— То есть Джейсон прав. И надо, чтобы нас сочли за это наказанными, пусть даже это будет неправдой. Чтобы видели, как ты наводишь в доме порядок — тогда они перестанут считать тебя слабым.

— Я бы никогда этого не предложил, ma petite, и тебе это хорошо известно.

— Известно, но раз уж Джейсон выпустил этого кота из мешка?

— Это бы усилило мои позиции среди других мастеров.

— И ты ждал, чтобы кто-то против тебя выступил, и лишь тогда объяснил бы мне, что по моей вине ты выглядишь таким слабым?

— Да, это дало бы мне возможность поднять тему.

— О господи, Жан-Клод! Пора тебе перестать так много держать в себе.

— Не знаю, каков механизм волшебного действия на тебя нашего Джейсона, но, кажется, он один из немногих, кто может говорить тебе неприятную правду, и ты ее воспринимаешь. И даже не злишься.

Я подумала над последними словами:

— Кажется, нет. Похоже, я слишком встревожена, чтобы злиться. Джейсон мне пересказал бытующее у некоторых мастеров поверье, что тот, кто возьмет меня себе в слуги, станет так же силен, как ты сейчас, если только держать меня будет строже. Такие разговоры могут очень плохо обернуться, поскольку я езжу по стране, делая свою работу. И я должна была это знать, Жан-Клод.

— Я боялся, что ты это сочтешь манипуляцией, направленной либо на затруднение твоих поездок, либо на навязывание тебе более сервильной роли.

— Моему самолюбию ничего не грозит, а вот моей безопасности, да и твоей, может что-то грозить, если мастера передают друг другу такую чушь за твоей спиной.

— Некоторые мысли я превратил в поступки, которые могут удовлетворить чужие мнения, не уронив нас в наших собственных глазах, — сказал он, снова тщательно контролируя голос.

— Есть что-нибудь такое, что мы могли бы сделать прямо сейчас?

— Non.

— Тогда пока не говори, дай мне сегодня переварить все новости. Завтра поговорим.

— И ты сделаешь то, что будет необходимо для восстановления моей репутации?

— Что-то сделаю. Но если Джейсон, как обычно, прав, то он предположил, что тебе придется всерьез заняться сексом с кем-то из прочих моих мужчин, и это поможет восстановлению твоей репутации.

Молчание в телефоне стало громоподобным.

— Ну блин! — сказала я.

Совершенно нейтральный голос Жан-Клода ответил:

— К чему относится это восклицание, ma petite? Я ничего не сказал.

— Иногда молчание громче слов.

— Не понял.

— Скажем так: я разбираюсь в видах твоего молчания, и вот это последнее означает, что Джейсон прав. И я вот что тебе скажу: я понятия не имею, как они это воспримут, и еще меньше имею понятие, как это восприму я. Хотя Ашер, наверное, от восторга потолок пробьет.

— Ты несправедлива. Он все это время очень терпелив.

— Я знаю, — ответила я, очень стараясь не проявить нетерпения и даже чего-то вроде гнева.

— Теперь сердишься ты.

— Мне многое нужно переварить, Жан-Клод, а репортеры с ума сходят, и это меня несколько выбило из колеи. А что там с Гретхен?

— Она подвергнется наказанию.