Кровь Олимпа

– Ты всегда будешь здесь желанной гостьей, – сказала она. – Если тебе понадобится перерыв или захочется взять отпуск… теперь у тебя есть Фрэнк, он может ненадолго взять на себя бо льшую ответственность. Тебе пошло бы на пользу, если бы ты выделяла время на себя, побыла обычным человеком, а не претором.

Рейна посмотрела ей в глаза, словно пытаясь оценить, насколько серьезно предложение.

– А мне придется петь ту странную песню про то, как бабушка надевает доспехи?

– Если только сама захочешь. А вот участвовать в захвате флага мы тебе, наверное, запретим. У меня такое чувство, что ты можешь в одиночку выступить против всего лагеря и всё равно победишь.

Рейна хитро усмехнулась:

– Я обдумаю это предложение. Спасибо.

Она поправила кинжал на поясе, и Пайпер подумала о собственном клинке Катоптрисе, запертом в ее сундуке в домике. После того как в Афинах она ударила им гиганта Энкелада, видения на клинке больше не появлялись.

– Интересно… – проговорила Рейна. – Ты дитя Венеры. То есть Афродиты. Может… может, ты смогла бы объяснить кое-что, сказанное твоей матерью?

– Я польщена. Попробую, только предупреждаю: мама и со мной-то говорит в основном загадками.

– Как-то раз в Чарльстоне Венера мне сказала: «Тебе не найти любви там, где желаешь и надеешься. Ни один полубог не исцелит твое сердце». Я бьюсь над этим уже… – она умолкла.

Пайпер ужасно захотелось найти маменьку и хорошенько пнуть. Просто удивительно, как Афродите удается внести хаос в чью-то жизнь, просто сказав пару слов.

– Рейна, я не понимаю, что это значит, зато знаю вот что: ты удивительный человек. Тебе обязательно кто-то встретится. Может, это будет не полубог, а смертный или… не знаю. Но это обязательно произойдет в свой срок. А пока что не забывай – у тебя есть друзья. Куча друзей, и греков, и римлян. Будучи для всех источником силы, ты, кажется, забываешь, что и тебе иногда нужно черпать силу в других людях. Я всегда тебя поддержу.

Рейна посмотрела на водную гладь:

– Пайпер Маклин, ты умеешь убеждать.

– Сейчас я не задействую свой волшебный голос, честное слово.

– Тебе это и не нужно, – Рейна протянула дочери Афродиты руку. – Просто, сдается мне, мы еще увидимся.

Они обменялись рукопожатием. Потом Рейна ушла, а Пайпер подумала, что претор права: они обязательно встретятся, потому что Рейна больше не соперница, не чужачка и не потенциальный враг. Она друг. Член семьи.

Ночью после отбытия римлян в лагере стало как-то пусто. Пайпер уже скучала по Хейзел. Ей не хватало поскрипывающих шпангоутов «Арго-II» и созвездий, которые лампа проецировала на потолок ее каюты.

Она лежала на своей кровати в десятом домике и испытывала какую-то тревогу, не дававшую заснуть. Она постоянно думала о Лео. Снова и снова проигрывала в памяти сражение с Геей и пыталась понять, как же она так подвела сына Гефеста.

Часа в два ночи она отказалась от попыток заснуть, села на кровати и выглянула в окно. Луна заливала лес серебром. Легкий ветерок нес запахи моря и клубничных полей. Как-то не верилось, что всего пару дней назад мать-земля пробудилась и чуть не уничтожила всё, чем Пайпер дорожила. Ночь казалась такой мирной и… обычной.

Тук-тук-тук.

Пайпер подпрыгнула на кровати. Под окном стоял Джейсон и стучал по раме. Он широко улыбнулся:

– Выходи.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала девушка. – После комендантского часа бродить по лагерю нельзя. Патрульные гарпии порвут тебя на тряпочки.

– Просто идем со мной.

С отчаянно бьющимся сердцем она подала юноше руку и вылезла с окно. Джейсон повел ее в домик номер один, где в полумраке хмурилась статуя похожего на хиппи Зевса.

– Гм, Джейсон… А что именно…

– Смотри, – он указал на одну из мраморных колонн, стоявших вдоль стен ротонды. С обратной стороны, напротив стены, в колонне открывался вход на железную винтовую лестницу. – Поверить не могу, что сразу ее не заметил. Погоди, что я еще тебе покажу!

Он стал подниматься по ступенькам. Пайпер не понимала, почему так нервничает, но у нее дрожали руки. Она двинулась следом. Поднявшись до самого верха, Джейсон открыл маленький люк в кровле.

Они выбрались на куполообразную крышу: рядом с люком в ней был сделан небольшой плоский уступ, выходящий на север. От одного края горизонта до другого протянулся пролив Лонг-Айленд. Они находились так высоко над землей и под таким углом, что снизу их никто бы не увидел. А патрульные гарпии никогда не залетали так высоко.

– Смотри, – Джейсон указал на звезды, сиявшие в небе как россыпь алмазов. Даже Хейзел Левеск не сумела бы призвать драгоценные камни прекраснее.

– Красота, – Пайпер присела рядом с Джейсоном, и тот обнял ее за плечи. – А нам за это не влетит?

– Наплевать.

Пайпер тихо засмеялась:

– Кто ты такой?

Юноша повернул голову, очки тускло блеснули в лунном свете:

– Джейсон Грейс, приятно познакомиться.

Он поцеловал ее и… Что ж, они и раньше целовались, но на этот раз всё было по-другому. Пайпер почувствовала, что тает, накаляется докрасна. Еще немного – и она превратится в дымящийся пережаренный тост.

Джейсон слегка отстранился и посмотрел ей в глаза: