Кровь Олимпа

По обеим сторонам от статуи неясно вырисовывались два темных дверных проема высотой метра три, над каждой аркой было высечено ужасное лицо. Образины напомнили Пайпер горгон, только вместо змей у них на головах росли львиные гривы.

Пайпер вдруг ощутила себя очень одинокой и закричала:

– Аннабет! Падать высоко, но внизу безопасно. Может… ты привяжешь какую-нибудь веревку, чтобы мы смогли выбраться отсюда?

– Сейчас!

Через несколько минут из центрального отверстия выпала веревка, и по ней съехала вниз Аннабет.

– Пайпер Маклин, – прорычала она, – это был самый тупой рисковый поступок из всех, что я когда-либо видела, а я, между прочим, встречаюсь с тупым рисковым парнем.

– Спасибо. – Пайпер мыском ботинка потыкала одну из отрубленных драконьих голов. – Предполагаю, что это драконы Ареса. Это же одно из его священных животных, верно?

– А вот и сам скованный бог. Как думаешь, куда ведут эти две…

Пайпер вскинула руку:

– Ты слышала?

Звук походил на бой барабанов… в доносившемся до них эхе проскальзывали металлические нотки.

– Звук идет из статуи, – решила Пайпер. – Это сердцебиение скованного бога.

Аннабет вытащила свой меч из кости дракона. В тусклом свете ее лицо казалось бледным, точно лик призрака, глаза выглядели бесцветными:

– Пайпер… Мне… мне это не нравится. Надо уходить.

Умом Пайпер понимала, что подруга права. По коже бегали мурашки, ее так и подмывало броситься бежать. Но что-то в этом помещении казалось ей смутно знакомым…

– Святилище усиливает наши эмоции, – сказала она. – То же самое происходит с человеком, если он находится рядом с моей мамой, только это место излучает не любовь, а страх. Вот почему на тебя внезапно нахлынули эмоции там, на холме. А здесь эффект в тысячу раз сильнее.

Аннабет оглядела стены:

– Так… нужно придумать, как вытащить статую наружу. Можно было бы поднять на веревке, только…

– Погоди-ка, – Пайпер посмотрела на оскаленные каменные лица над дверными проемами. – Святилище, излучающее страх… У Ареса ведь было два божественных сына-близнеца?

– Ф-фобос и Деймос, – Аннабет вздрогнула. – Страх и Ужас. Перси однажды встречал их на Стейтен-Айленде.

Пайпер решила не спрашивать, что боги страха и ужаса забыли на Стейтен-Айленде.

– Думаю, это их портреты висят над дверями. Это место не просто святилище Ареса. Это храм страха.

Комнату наполнил низкий смех.

Справа от Пайпер появился гигант. Он не прошел через двери, а просто возник из темноты, словно до этого момента сливался со стеной.

Довольно мелкий для гиганта – всего семь-восемь метров, – однако низкий рост позволял ему хорошенько замахнуться огромным молотом, который он держал в руках. Его доспехи, кожа и покрытые драконьей чешуей ноги были цвета древесного угля. В маслянистых черных волосах, заплетенных в косы, поблескивали медные провода и расплющенные монтажные платы.

– Прекрасно, дитя Афродиты, – улыбнулся гигант. – Это действительно храм страха, а я здесь, чтобы обратить вас в истинную веру.

XX. Пайпер

Пайпер знала, что такое страх, но сейчас всё было по-другому.

На нее обрушились волны ужаса. Мышцы превратились в кисель, сердце отказывалось биться.

В голове замелькали худшие воспоминания ее жизни: связанный, избитый отец на горе Дьябло; Перси и Джейсон сражаются не на жизнь, а на смерть в Канзасе; они втроем тонут в римском нимфеуме; она стоит перед Хионой и бореадами. И самое страшное: она опять вспомнила разговор с матерью о том, что случится в будущем.

Парализованная, она наблюдала, как гигант заносит молот, чтобы расплющить их в лепешку, и лишь в последний миг отскочила в сторону, сбив с ног Аннабет.

Кувалда грянулась об пол, осыпав спину Пайпер каменной шрапнелью.

Гигант хмыкнул:

– Эй, так нечестно!

Он снова занес оружие.

– Аннабет, вставай! – Пайпер помогла подруге подняться и потянула за собой в дальний конец помещения, но Аннабет двигалась еле-еле, широко распахнутые глаза расфокусировались.

Пайпер понимала, в чем дело. Этот храм усиливал их собственные страхи. Пайпер довелось навидаться ужасов, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что пережила Аннабет. Если она сейчас вспоминает Тартар (а ведь у нее и раньше было полно страшных воспоминаний) и эти страхи усиливаются, то ее разум может не справиться со всем этим. Она может просто сойти с ума.

– Я здесь, – Пайпер постаралась вложить в голос уверенность. – Мы выберемся отсюда.

Гигант рассмеялся:

– Дитя Афродиты ведет за собой дочку Афины! Ну, теперь меня уже ничем не удивишь. И как же ты собираешься меня победить, девчонка? С помощью макияжа и модных советов?

Еще несколько месяцев назад такое замечание причинило бы Пайпер боль, но теперь она переросла подобные ребячества. Гигант, тяжело ступая, двинулся к ним. К счастью, он шел медленно и тащил тяжелый молот.

– Аннабет, доверься мне, – выдохнула Пайпер.

– План… – пролепетала дочь Афины. – Я захожу слева, ты справа. Если мы…

– Аннабет, все планы отменяются.

– Ч-что?

– Никаких планов! Просто иди за мной!