Кровь Олимпа

Она бросилась на Миманта, и тот едва успел отбить ее клинок рукоятью молота. Монстр попытался схватить Аннабет, но Пайпер, прыгнув вперед, наотмашь полоснула его мечом по лицу.

– ГА-А-А-А! – Мимант пошатнулся.

На пол упали отрезанные дреды и что-то еще, какой-то большой мясистый предмет, залитый золотистым ихором.

– Мое ухо! – взвыл Мимант.

Прежде чем гигант сообразил, что к чему, Пайпер схватила Аннабет за руку, и они нырнули во второй дверной проем.

– Я разрушу эту комнату! – загремел гигант. – Мать-земля снова возродит меня, а вы будете раздавлены!

Пол задрожал. Всё вокруг заполнил треск разбиваемых камней.

– Пайпер, стой! – взмолилась Аннабет. – Как… как ты с этим справляешься? С этим ужасом, с этой злобой?

– Не пытайся ими управлять. Для того и построили этот храм. Ты должна принять страх, приспособиться к нему, оседлать его, как будто мчишься по стремнине.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, просто чувствую.

Где-то совсем рядом обрушилась стена, загромыхало так, словно выстрелили из пушки.

– Ты перерезала веревку, – продолжала Аннабет. – Теперь мы умрем здесь, внизу!

Пайпер сжала в ладонях лицо подруги и потянула ее к себе, так, что их лбы соприкоснулись. Кончиками пальцев она чувствовала учащенный пульс Аннабет.

– Страх, как и ненависть, нельзя обосновать. Это почти такие же чувства, как и любовь. Вот почему Арес и Афродита нравятся друг другу. А их сыновья, близнецы Страх и Ужас, родились от войны и любви.

– Я не… здесь нет никакого смысла.

– Верно, – согласилась Пайпер. – Перестань думать, просто почувствуй.

– Терпеть не могу это делать.

– Знаю, но чувства нельзя спланировать. Это как с Перси и вашим будущим – ты не можешь контролировать всё. Прими это. Пусть осознание этого тебя напугает. Верь, что в конце концов всё будет хорошо.

Аннабет замотала головой:

– Думаю, у меня не получится.

– Тогда думай только о том, как отомстить за Дамасена. За Боба.

Молчание.

– Теперь я пришла в себя.

– Отлично, потому что мне нужна твоя помощь. Сейчас мы вместе выбежим отсюда.

– А что потом?

– Понятия не имею.

– Боги, терпеть не могу, когда ты руководишь.

Пайпер, к своему собственному изумлению, рассмеялась. Страх и любовь действительно связаны. Сейчас девушка крепко держалась за свою любовь к подруге.

– Вперед!

Они побежали наугад и вновь оказались в святилище, причем Мимант стоял к ним спиной. Они ударили с двух сторон, подрубив ноги гиганта.

Тот завыл. С потолка опять посыпались каменные обломки.

– Хилые смертные! – Мимант пытался подняться. – Вам не придумать такого плана, который поможет вам победить!

– Хорошо, – кивнула Пайпер, – потому что плана у меня нет.

Она побежала к статуе Ареса:

– Аннабет, займи нашего друга!

– О, он уже занят!

– ГА-А-А-А-А-А!

Пайпер посмотрела в суровое бронзовое лицо бога войны. Внутри статуи по-прежнему раздавались глухие удары.

«Духи войны, – подумала дочь Афродиты. – Они внутри, ждут, когда их выпустят».

Но она не сможет их освободить – пока не докажет, что достойна это сделать.

Комната снова затряслась, по стенам побежали новые трещины. Пайпер посмотрела на каменные лица близнецов Страха и Ужаса, установленных над дверными проемами, и сказала:

– Братья мои, сыновья Афродиты… Я приношу вам жертву.

Она положила рог изобилия у ног Ареса. Волшебный рог уже так привык улавливать ее эмоции, что мог усиливать ее злость, любовь или печаль и в соответствии с ними извергать свои дары. Пайпер надеялась, что боги страха ответят на мольбу. Или, может, они не прочь добавить в свой рацион свежих овощей и фруктов.

– Я в ужасе, – призналась девушка. – Мне очень не хочется этого делать, но я признаю: это необходимо.

Она взмахнула мечом и снесла бронзовой статуе голову.

– Нет! – завопил Мимант.

Из шеи статуи забили языки огня, завертелись вокруг Пайпер, наполнив помещение огненной бурей чувств: ненавистью, жаждой крови, страхом и любовью – ведь никто не вступает в битву с безразличием, каждому что-то дорого: семья, дом, товарищи.

Пайпер вытянула руки, а вокруг нее вихрем кружились makhai.

«Мы ответим на твой зов, – раздался шепот в сознании Пайпер. – Один раз, когда ты будешь в нас нуждаться, разрушение, потеря, резня откликнутся. Мы выполним твою просьбу».

Огни исчезли вместе с рогом изобилия, а скованная статуя Ареса рассыпалась в прах.

– Глупая девчонка! – Мимант бросился на Пайпер, за ним по пятам гналась Аннабет. – Makhai тебя отвергли!

– А может, они отвергли тебя, – возразила Пайпер.

Мимант поднял молот – вот только он забыл про Аннабет. Дочь Афины пронзила мечом бедро гиганта, и тот, потеряв равновесие, качнулся вперед. Пайпер спокойно сделала шаг вперед и воткнула меч в живот чудовища.

Мимант рухнул, влетев головой в ближайший дверной проем. Потом перекатился на спину, и в этот миг каменное лицо Ужаса, весящее не меньше тонны, откололось от стены и полетело вниз, прямо в лицо гиганту.

Тот успел только коротко вскрикнуть, его тело застыло, а потом рассыпалось, оставив после себя только огромную груду праха.

Аннабет уставилась на Пайпер:

– Что это было?

– Если бы я знала.