Кровь Олимпа

– Пайпер, ты была просто неподражаема, но те духи, которых ты выпустила…

– Makhai.

– Как мы теперь найдем лекарство, которое искали?

– Не знаю. Они сказали, что я смогу их призвать, когда придет время. Возможно, Артемида и Аполлон могли бы объяснить…

Кусок стены начал оседать, как сходящий ледник.

Аннабет оступилась и едва не поскользнулась на отрубленном ухе гиганта.

– Нужно выбираться отсюда.

– Я над этим работаю, – откликнулась Пайпер.

– Гм… думаю, это ухо – твой военный трофей.

– Фу, гадость.

– Из него получился бы чудесный щит.

– Не буди во мне зверя, – Пайпер всматривалась во второй дверной проем, над которым по-прежнему висело лицо Страха. – Братья, спасибо, что помогли убить гиганта. Мне нужна еще одна услуга – помогите выбраться отсюда. И поверьте, я ужаснулась по полной программе. Приношу вам в жертву это… э-э-э… замечательное ухо.

Каменное лицо не ответило. Отвалился еще один кусок стены. На потолке появилась сеть трещин.

Пайпер схватила Аннабет за руку:

– Пройдем через этот дверной проем. Если это сработает, мы можем снова оказаться на поверхности.

– А если не сработает?

Дочь Афродиты снова посмотрела вверх на лицо Страха:

– Давай это выясним.

Они нырнули в темный проем, и потолок комнаты обвалился.

XXI. Рейна

По крайней мере в этот раз их не забросило на очередной круизный лайнер.

Прыжок из Португалии перенес их на середину Атлантики, на судно «Царица Азорских островов», и Рейна целый день провела на палубе с открытым бассейном, отгоняя детишек от Афины Парфенос – они, похоже, приняли статую за водную горку.

К сожалению, следующий прыжок перенес Рейну домой.

Вся компания возникла в трех метрах над землей, над двориком знакомого Рейне ресторанчика. Они с Нико упали на большую птичью клетку, та от удара сломалась, и друзья оказались в окружении кучи горшков с папоротниками и трех переполошившихся попугаев. Тренер Хедж упал в навес над баром. Афина Парфенос с глухим «БУМ!» приземлилась на ноги, раздавив столик уличного кафе и подбросив в воздух темно-зеленый зонтик – тот плавно спланировал прямо на фигуру Ники в руке Афины, так что теперь казалось, будто богиня мудрости держит в руке тропический коктейль.

– А-а-а! – завопил тренер Хедж.

Навес прорвался, и сатир провалился за барную стойку, перебив там энное количество бутылок и стаканов. Впрочем, тренер быстро пришел в себя. Он выбрался из-за стойки – в волосах у него торчало около десятка пластиковых шпажек, – цапнул с прилавка сифон и налил себе попить.

– Вот это жизнь! – сатир забросил в рот кусочек ананаса. – Только, малыш, не мог бы ты в следующий раз сразу опустить нас на землю, а не ронять с трехметровой высоты?

Нико выбрался из зарослей папоротников, рухнул на ближайший стул и отмахнулся от синего попугая, пытавшегося приземлиться ему на голову. После столкновения с Ликаоном летная куртка юноши оказалась настолько изодранной, что пришлось ее выбросить. Черная майка с черепом пребывала не в лучшем состоянии. Рейна зашила глубокие раны на бицепсах Нико (плоть вокруг швов опухла и покраснела), и теперь сын Аида слегка смахивал на Франкенштейна. Через раны, оставленные когтями оборотня, ликантропия не передается (а вот посредством укусов – еще как), но Рейна знала из первых рук, что такие повреждения очень медленно заживают и болят, как кислотные ожоги.

– Я собираюсь поспать. – Нико обвел друзей мутным взглядом. – Мы в безопасности?

Рейна внимательно оглядела дворик. Вокруг – странное дело – не было видно ни души. В это время суток такое местечко должно быть под завязку набито народом. Вечернее небо горело темно-терракотовым цветом, такого же оттенка были и стены окружавшего дворик здания. Вдоль его второго этажа протянулись балконы – пустые, если не считать горшков с азалиями, подвешенных к металлическому ограждению. Через стеклянные двери ресторана ничего не было видно – внутри царила темнота. Стояла тишина, только одиноко журчал фонтан да время от времени пронзительно вскрикивали рассерженные попугаи.

– Это «Баррачина», – сказала Рейна.

– Это еще что за зверь? – Тренер Хедж открыл банку вишневого мараскина и выпил ее единым духом.

– Знаменитый ресторан в центре старого Сан-Хуана. В шестидесятых годах двадцатого века тут изобрели пинья коладу, если память мне не изменяет.

Нико сполз со стула, свернулся клубочком прямо на полу и захрапел.

Тренер Хедж рыгнул:

– Что же, кажись, мы тут задержимся. Если они с шестидесятых годов не изобрели больше новых напитков, то они те еще тормоза. Придется мне поработать за них!