Кровь пацана. Казанский феномен и люберецкий фактор. Хроники «асфальтовых» войн СССР и России

Именно там в одном из ДК Кирова, ТЭЦ или 50-летия Октября Юра дал свой первый концерт. И пел он не для панков, а для пацанов с района, которые перед каждым его выступлением разогревались почти дармовым самогоном на Пьяных Дворах, сшибая на него деньги стандартным для Воронежа 80-х вопросом: «Чьих будете?»

Дрались пацаны зверски. Танцплощадки в парках, пустырь за Баками (нефтебаза), три кладбища на Чугунке… В ход шло всё. Рабочая молодежь вооружалась посерьезнее, поселковые махались колами и кухонными ножами… В общем, всё было, как везде, но была у местных пацанов своя фирменная «приблуда», о которой стоит рассказать подробнее…

Значит, сидят несколько ботанов в районе драмки (Драматический театр) или никитинки (областная библиотека). И вдруг возле них вырисовывается мутная личность с кирпичом в руках. Нет, не бьет их – народу полно, свидетелей много. Личность предлагает молодым людям… купить у него кирпич. Неподалеку от него пасутся такие же темные личности, и напуганные ботаны выгребают деньги из карманов. Цена кирпича советскими деньгами – 3 рубля 80 копеек. Заплатил – тебя месяц не трогают. У продавцов хорошая, почти фотографическая память. Недодал – будешь должен, но уже со счетчиком. Сбежал или мусорнулся – всё, теперь сиди дома.

Промышляли торговлей кирпичами в основном пацаны с Отрожки и Чижовки, самые жестокие бойцы Воронежа, которые, в отличие от других районных, предлагали сразу: «Отскочим, побормочем». Именно им и посвятил житель ВАИ Юра Хой, не раз выхватывавший там «люлей» до своей всесоюзной известности, песню «Местные».

Глава 29 Краснодарские «окраинцы»

На улицах Краснодара всегда было жарко. И дело не только в погоде. Молодежь 70-80-х билась не на шутку. Извечное противостояние центра и так называемых окраинцев.

Те, кто поменьше, «стукались» на Карла Либхента (в народе Карла-Марла), постарше «секлись» возле танцплощадок в парке Горького и городском саду. Перехватив перед боем чебуреков в «Журавушке» и запив их винишком из «Кубанских вин» напротив по соседству, пацаны долбили друг друга. Но делали они это беззлобно, словно дразня своих врагов: «Ну вот мы пришли, и чб?»

Посерьезней дела обстояли в трех отдаленных районах Краснодара – Пашковке, Славянском и Дубинке. Тяжелее всего приходилось дубининским. Их район до сих пор остается по большей своей части частным сектором Краснодара, в котором молодежь живет в окружении врагов.

Но биться было за что. На районе располагался известный на весь город Вишняковский рынок (толчок) и Дубинские бани с пивнухой, торгующей не бадяженным, которым в любой момент можно было наполнить баллон (трехлитровая банка).

Именно рынок, бани и трамвайная остановка «Кирпичный завод», прозванная Тюрьмой из-за находящегося рядом СИЗО, были основным местом заработка гопстопающих пацанов. С севера на Дубинку напирали Черемушки, многоэтажки, вплотную примыкающие к частным домам. С юга дубининцев жали ээхары (адыгейские подростки из села Козет) с нагайками в руках.

С запада их прижимали «Пашковские» из «Хитростроя» (Гидрострой). Постоянная борьба сплотила окраинцев с Дубинки, и очень скоро они стали делать вылазки в город, набиваясь в трамвайные вагоны на конечной.

Драки прекратились в конце 80-х, но, несмотря на это, Дубинка до сих пор остается самым криминальным районом города, где в первозданном виде сохранились гопники-окраинцы, потребляющие пиво из трехлитровых баллонов.

Глава 30 «Амур» на левом берегу Днепра

Этот район Днепропетровска получил своё название отнюдь не в честь реки на Дальнем Востоке. В XIX веке его облюбовали молодые парочки, которые переплывали на левый берег реки и там «амурились»… Влюблялись, короче.

Розовощекий пухляк с крылышками и луком покинул район в начале XX века, когда туда провели железную дорогу. Так появилась станция «Нижнеднепровск».

После революции вчерашние лесные аллеи стали застраиваться бараками, а строили их зэки-переселенцы с Сахалина и Амурских колоний. Они тоже «амурились» и рожали детей, которые, хоть и были советскими, но жили по своим понятиям, по своим законам, главным из которых было: «Стал ментом на Амуре – подписался».

Поэтому не стоит удивляться, что именно на Амуре в конце 70-х годов и появился первый официальный рэкетир Советского Союза Александр Мальченко по прозвищу Матрос. О нём в 1987 году написали в журнале «Крокодил» в статье «Амурские войны». Матрос и его парни оказали существенное влияние на молодежь 70-80-х годов, проживающих «на Амуре». Каждый из них мечтал попасть в банду, а самый близкий путь туда лежал через драки, в которых тебя должны были заметить.

Матрос сам был спортсменом и даже играл в юности за сборную Украины. А потом за Днепропетровский «Днепр». Поэтому спортсменам он, мягко говоря, благоволил и уважал крепкую физическую силу.