Кровь Рима

Катон когда-то был младшим офицером в когорте, участвовавшей во вторжении в Британию, которая подверглась самому драконовскому наказанию, применявшемуся в римской армии. Он кивнул. - Наказание такое есть, но применяется редко. А выжившие солдаты после этого надолго деморализованы. Я бы не советовал прибегать к такой мере, Ваше Величество. Это роскошь, которую вы сейчас не можете себе позволить. Накажите этих людей, выпорите их, но пощадите их жизни. Я убежден, что они вам понадобятся до того, как эта кампания закончится.

- Я приму твой совет, трибун, - заключил Радамист. - В том, что ты говоришь, есть определенная ценность. Я приму решение об их наказании позже, так как у меня есть более насущные проблемы. Прежде чем возобновить наступление, мы должны спасти все, что в наших силах, и позаботиться о наших убитых и раненых.

Катон заметил возможность начать восстановление прежнего альянса. -Ваше Величество, я был бы счастлив, если бы наш хирург мог подлечить ваших раненых. И их можно перевозить вместе с нашими больными и ранеными в повозках.

Радамист молчал, и Катон почувствовал гордость, борющуюся с прагматизмом в сердце своего союзника. В конце концов он просто кивнул и заговорил, словно давая команду: - Тогда займись этим, трибун.

- Оставьте их у дороги, и мои люди погрузят их в фургоны.

Иберийец кивнул.

- Есть еще другое дело, Ваше Величество.

Радамист настороженно посмотрел на него. - Другое дело?

- После вчерашней ночи стало ясно, что нашим людям будет лучше вместе маршировать и вместе разбивать лагерь.

Губы другого мужчины сжались в тонкую линию, и Катон понял, что должен надавить на кончик. Он решил подсластить свое предложение. - Мы можем избавить вас от проблем с палатками, чтобы восполнить ваши потери. Думаю, вы и ваши люди оценят это убежище, потому что ночи холодные.

- Как пожелаешь, - тихо сказал Радамист. - И, несомненно, ты будешь настаивать на том, чтобы командовать моими войсками, а также твоими в обмен на такую щедрость?

- Я не должен настаивать. Опасность разделения нашей колонны продемонстрирована достаточно ясно. - Катон указал на тлеющие останки, окружавшие их. - С этого момента мы должны идти вместе и вместе сражаться, и лучший способ добиться этого – иметь одного командира. Полководец Корбулон отдал мне приказ командовать колонной. Он также сказал мне, что было бы лучше осуществлять командование с максимальной дипломатичностью. Я сделал все, что мог, чтобы выполнить его приказ. Но время дипломатии прошло. Ситуация для этого слишком опасна. Итак, я скажу вам сейчас: примите мою команду без вопросов, пока вы не вернете свой трон.

Иберийский царевич вздрогнул и скрестил руки на груди, глядя в ответ. Затем он с шипением выдохнул и посмотрел себе под ноги. - Хорошо, я согласен.

Катон скрыл свое облегчение, продолжая тем же твердым тоном. - Бдагодарю, Ваше Величество.

- Я отдаю себя под твое командование, трибун. Но я предупреждаю тебя: если в результате твоих приказов мне не удастся вернуть свой трон, то твоя голова будет у меня.

- Ваше Величество, если я проиграю, это так или иначе будет стоить мне головы. У меня нет иллюзий по этому поводу. У Вас будет ваш трон, либо вы, я и каждый человек в нашей колонне погибнем в попытке.

Радамист посмотрел в ответ и улыбнулся. - Я не мог и желать большего.

Он протянул руку, и они ненадолго схватились за предплечья, прежде чем ибериец склонил голову. - Трибун Катон. Готов к твоим приказам.

Катон кивнул, но гадал, как долго Радамист будет сдерживать свое слово на этот раз.

***

Через час римская колонна достигла остатков иберийского лагеря, и авангард оглядел разрушенные палатки и стоявший в стороне курган. Раненые иберийцы лежали на обочине дороги, и сначала они и римляне смотрели друг на друга с холодным подозрением, пока один преторианец не вышел из строя, чтобы передать часть своего сушеного мяса одному из раненых. Еще больше людей последовало его примеру, и иберийцы ответили на их доброту улыбками и благодарностями. Макрон собирался закричать, чтобы люди вернулись в строй, но Катон остановил его.

- Время от времени небольшая терпимость более эффективна, чем железная дисциплина.

- Если ты так говоришь. Но если бы я все еще был у власти... - начал Макрон, затем зажмурился и постучал концом своего витиса о бок калиги.

- И вот ты доказываешь мою точку зрения о терпимости, - засмеялся Катон впервые за много дней.

- Терпимость? - пробормотал Макрон. - Кому это, нахрен, нужно? Если ты спросишь меня, быстрый пинок под зад работает лучше каждый раз.

- Я обязательно спрошу тебя, мой друг. Но пока что, мне это не нужно. А теперь пусть парни продолжают марш.

Макрон заставил себя сохранять нейтральный тон и приказал преторианцам вернуться в строй колонны. Когда он поравнялся с концом шеренги раненых иберийцев, ближайший к нему человек поймал его взгляд и протянул руку.

- Если ты, долбанный ублюдок, думаешь ... - начал было Макрон, но потом горько пробормотал. - К фуриям терпимость, а?

Он полез в сумку, выудил сухую корку хлеба и бросил ее иберийцу.