КРОВЬ СО ЛЬДОМ (СИ)

— Ещё бы, – бурчит Марго, листая толстый справочник. — Если бы у меня прислуга со ступеней насмерть навернулась, я бы не то, что бледная была, вы бы на учёбе меня вообще не увидели. Неделю в лучшем случае.

— Марго! – возникает девушка, направляя взгляд на Скарлетт, что уставилась в монитор ноутбука. — Можешь хоть раз со своим пессимизмом не лезть? И без тебя плохо.

— Слушайте, – Гилл резко захлопывает крышку. — Не нойте обе. У меня эти ваши межклановые войны уже вот тут сидят, – указывает на горло. — Достаточно. Да, это опыт не из приятных, но вы говорите о нём так, как обычно говорят о катастрофах вселенского масштаба.

Блэр вздыхает и подпирает голову рукой, когда Гилл кладёт ноутбук в рюкзак и застёгивает молнию.

— Мы уже уходим? – Марго вздёрнула бровь, отрываясь от ослепительно белых страниц.

— Нет, не мы, – со вздохом она закидывает лямку на плечо, вставая из-за скамейки. — Мне нужно побыть наедине.

— И куда ты собралась? – требовательным тоном интересуется Блэр, щурясь от яркого солнца.

— Не знаю, – перекидывает хвост на левую сторону. — Пройдусь, всё равно ещё полчаса есть.

Спать хочется ужасно. Третий стакан кофе, кажется, всё только усугубляет.

Её утро началось в пять часов – с мерзкого кошмара, заставившего проснуться в холодном поту. Сны сами по себе были для неё редкостью, что плохие, что хорошие, ведь Скарлетт практически никогда ничего не снится; из-за этого же пришлось подскочить на кровати.

Сейчас, через время, она уже не помнила, что там происходило; то, что врезалось в память сильнее всего – насекомые под веками. Какая-то психоделика: Гилл расцарапывала лицо руками, раздирала кожу и пыталась вытащить их, оттягивая острыми ногтями. Выползая из глаз, они лезли в рот и горло, и именно поэтому она проснулась – от удушья и невозможности вдохнуть.

По коже – мороз. Скарлетт делает глоток.

Вдыхая утренний воздух, она замысливается: вспышки фотоаппаратов, сбор улик, чёрные пакеты под два метра в длину, вопросы следователей.

Отец не сказал, что накануне вспыхнула ссора. Он буквально сразу же заткнул Джулию, которая заикнулась об этом.

Хорошо. Всё в порядке.

Что она чувствовала, когда Роксана летела с лестницы? Это было похоже на то, как падала Кресс? Проснулось ли в ней нечто знакомое? Эйфория, испуг, извращённое удовольствие?

Ничего. Как щёлкнуть пальцем: существо функционировало и жило, существо перестало и умерло. Ничего особенного, совсем как расходный материал. Будто и не человек вовсе.

Никакой жалости, её этому никогда не учили и уже не научат. Эмпатия – недостающий элемент в её становлении нормальной, в избавлении от морального уродства.

Он ей не нужен. А, собственно, для чего, если Скарлетт может его спародировать, создать видимость, неотличимую от реальности? Игра – то, в чём она талантлива, то, что получается лучше всего и то, за что она будет держаться до конца.

Ложь во благо.

Гилл нужен тот, кому можно показать свои внутренности, не создавая наружной теплоты. В ней – арктический холод расчётливости, обрывки мыслей и искромётные ассоциации. Иногда хочется положительных эмоций.

Укус почти сошёл. Оставшееся – светло-синий расплывчатый синяк, который девушка больше не пытается скрыть. Почему бы не показать его всем?

Поражение. Наглядное, задокументированное доказательство её проигрыша.

Она надеется, что смерть Роксаны Войцеховской не разлетится по прессе и не окажется на первой полосе газетных изданий города.

В тени камальдульского эвкалипта – знакомый силуэт: футболка с длинными рукавами, открывающая вид на многочисленные татуировки, цепь на шее, металл которой переливается и поблёскивает на солнце, брюки и широкий ремень. Всё в одной цветовой гамме – чёрный.

Ричард Баркер чертовски банален, ведь в одной руке держит полулитровую яркую банку, а в другой – тканевый чокер.

Так неожиданно и приятно.

Он снова не один: да, кто бы мог подумать? Разговаривает с какой-то девушкой и своими друзьями, стряхивая пепел в урну возле зелёной скамьи.

Впечатление такое, словно Рик чувствует её присутствие, ведь оборачивается, стоит ей только сделать шаг вперёд. На лице играет улыбка. Почти что искренняя.

Поначалу ей хочется пройти мимо и сделать вид, словно не заметила его взгляда, но она быстро отказывается от этой идеи.

Скарлетт, натягивая на лицо улыбку, видит, как выражение лица Рика сменяется на самодовольное.

(«о господи, блять»)

— Ну, привет, – на выдохе говорит Ричард, взглядом скользя по её зелёной юбке. Гилл молча забирает из его рук чёрную банку с энергетиком и вливает его в кофе, смешивая напитки с видом бывалого бармена.

— Нормально, – после затяжки произносит Рик, отходя в сторону. Он морщится, пока Скарлетт закрывает стаканчик и взбалтывает адскую смесь. Не говоря ни слова, девушка выпивает залпом.

— Не смотри на меня так, – кривится та, сминая стакан. — Тяжёлая ночь выдалась, знаешь ли.

— Я, пожалуй, удержусь от мерзотных шуток, – бесстрастно вымолвил Баркер, выкуривая сигарету.

— Хорошее решение.

— Ты забыла кое-что, – он машет чокером у её лица, почти как тореадор – красной тряпкой перед быком. — В машине вчера.