Кровь у всех красная (СИ)

Крутанулись в глазах Мадары томоэ шарингана — и оставалось только догадываться, чем глава клана захотел одарить предателя перед смертью.

— Символично, — хмыкнул Тобирама, стряхивая с сандалии капельку крови. Меч вонзился в грудь ровно так же, как у Мадары недавно, только на этот раз сердце всё-таки пробил. — Но, Учиха… Ты такой позёр.

— Хоть какое-то развлечение, — пожал плечами тот и сложил печати. — Второй пошёл…

Второй заговорщик оказался менее тверд духом — а может, наоборот, хотел сопротивляться до последнего. Во всяком случае, пронзать свое сердце самостоятельно он не захотел. Но привело это лишь к тому, что его убил третий предатель — а потом, потрясенно распахнув глаза, вскрыл собственное горло.

Третий же рассказал о том, что вообще-то в их маленьком заговоре был еще один участник — он остался заложником у Сенджу как гарант того, что убийц проведут именно к Мадаре, а не куда-то ещё. Теоретически его же жизнь должна была обеспечивать возвращение группы, но в это, кажется, не верила ни одна из сторон.

— Ты усилил эмоции или смоделировал уникальную ситуацию? — поинтересовался Тобирама, брезгливо отступая от заливающей пол кровавой лужи.

— М? Ты о чём? — проговорил Мадара, задумавшийся о том, что такое хрен отмоешь, особенно если полежит, придётся пол менять. А старый опять молодёжь на обереги растащит…

— Гендзюцу. Я вижу минимум два варианта — ослабление эмоций почти до уровня блока в момент убийства, а потом резкое взвинчивание, после которого он и убил себя так неаккуратно. Или создание в его сознании какой-то смоделированной ситуации, после которой реальность оказалась для него невыносима.

— Детский смех, — отозвался Мадара. — Нет ничего страшнее, чем услышать заливистый детский смех, особенно если детей рядом нет. Пошли четвёртого деятеля навестим, что ли… Надеюсь, хоть ваши чего-нибудь более интересного покажут.

Тобирама неопределенно хмыкнул. После информации о заложнике его мнение о соклановцах упало на несколько пунктов, но разочаровывать Мадару он не спешил.

Если был заложник, были и те, кто его охранял.

А ещё был Хаширама, который должен был уже разобраться со своей порцией предателей. Даже интересно, кто успеет первым?

Комментарий к

Завтра проды не будет, ибо авторы на весь день разлучены жестоким реалом. Насчет воскресенья пока тоже не уверены.

========== Часть 11 ==========

У главы клана Сенджу была одна особенность. Жизнерадостный, всегда готовый выслушать, помочь и дать второй шанс Хаширама не прощал предательства. Враги предать не могли — просто в силу того, что были врагами — поэтому об этой стороне его натуры посторонние не знали. Собственный же клан… Случалось Сенджу выражать несогласие с главой. Считать его решения глупыми. Спорить. Но рано или поздно оказывалось, что идеалист Хаширама прав, или же что его сил достаточно, чтобы глупое решение вдруг оказалось не таким глупым…

В целом, Хашираму уважали и любили.

Потому и такая глупость, как предательство, просто не приходила в голову.

То, каким может быть Хаширама в таком случае, понимал, пожалуй, лишь Тобирама — и то потому, что у него хватало ума экстраполировать детские реакции брата на более серьезную ситуацию.

Для остальных Сенджу внезапно накрывшее все поселение давление силы стало неожиданностью. Это нельзя было назвать Ки, потому что Ки — жажда убийства. Крови. Яростное, яркое чувство. Непохоже это было и на присутствие биджу. Хвостатые звери, при всей своей силе, обладали понятными, пусть и не слишком приятными эмоциями. Уровень и направленность этих эмоций прекрасно читались в их чакре — и потому хороший сенсор мог обойти биджу чуть ли не на расстоянии пары шагов и не быть атакованным.

То же, что происходило сейчас, больше всего было похоже на внезапно сгустившийся воздух, который надавил на плечи незримой тяжестью. Сковал руки своей кисельной вязкостью. И только очень большими усилиями по-прежнему проталкивался в легкие.

Эпицентр этого давления найти было легко — Хаширама и не думал что-то скрывать или смягчать. За то время, которое он шел от своего дома до площади, вокруг собрался почти весь клан — и отнюдь не потому, что четверо Сенджу, разбуженных Изуной, беспомощно висели в захватах его чакры и фактически плыли по воздуху. Слишком это было… Нечеловечески. Будто какое-то высшее существо воплотилось, не слишком интересуясь, как его присутствие повлияет на смертных. От такого Хаширамы поневоле пробегала дрожь вдоль позвоночника и возникала мысль, что «Шиноби-но-ками» — отнюдь не преувеличение и не желание польстить.

Просто кто-то увидел это гораздо раньше остальных.

Хаширама не стал дожидаться, пока соберется весь клан или пока собравшиеся начнут опускаться на колени, не в силах совладать с этим ощущением присутствия. Он начал говорить как только шагнул на площадь — негромко, размеренно, перечисляя лишь факты — но каждое его слово ложилось на плечи собравшимся каменной глыбой.

Виной, ибо предатели были их братьями и сородичами.

Стыдом, что не заметили и не остановили сами.