На поверхность вылез заложник, переминаясь с ноги на ногу, полностью осознавая, что удрать ему не удастся. Мадара отмахнулся от него, посылая его в сторону селения. Сейчас он был слишком добр и няшен, чтобы придумать достойное наказание или устраивать цирк с суицидом.
Хотя Хашираму вряд ли переплюнешь.
Сенджу погладил Изуну по волосам, улыбнулся уголками губ:
— Испугался?
Тот хотел по привычке фыркнуть, мол, вот ещё, но вспомнил, что со враньём покончено, и признался:
— Ага. Ты сразу таким чуждым почувствовался… Будто гнев и меня оттолкнул, бу.
— Не выношу предательства, — вздохнул Хаширама. — Это нападение… Собирались убить не только Мадару, Тобираму — тоже. И выставить его виновным в нарушении перемирия. Показать, что мы не умеем держать слово… — уголки губ Сенджу грустно опустились.
Тобирама шагнул вперед, касаясь ладонью плеча:
— Ани-чан…
Хаширама поднял на него взгляд:
— Да, я знаю, что ты не стал бы. И верю, что Мадара тоже. Но… Расчёт ведь был на то, что в случае боя ты поддержишь соклановцев. И будешь убит Мадарой, изматывая его.
Мадара молча дожевал колбаску, подошёл к Хашираме, поднял его на руки, усадив на сгиб локтя и потащил куда-то в сторону.
— У кого ещё пожрать есть? — уточнил он, прежде чем глаза окружающих окончательно приняли круглую форму.
— У меня, — хрипло выдохнул вконец охреневший Хаширама.
— Изуна, ты тоже это видишь?
— Нии-сан… — сокрушённый вздох, как ни странно, всё объяснял.
— Отлично. Предлагаю устроить пикник. Изуна, организуй посуду.
— Хай.
Мадара аккуратно усадил Хашираму на следующей же симпатичной полянке. Усадил, но из рук не выпустил. Вернулся Изуна с водой и стаканчиками из бамбука. Воду подогрели Катоном, заварили душистых трав. Хаширама, продолжая таращиться на происходящее круглыми глазами, все же распечатал свой набор «на пожевать». Тобирама сел рядом, притерся к брату плечом. Скосил глаза:
— Да, это с ними мы воевали.
Хаши не то фыркнул, не то подавился вздохом. Было как-то странно, что отото пришел в себя быстрее него и вообще воспринял выверты Учих спокойнее — но, с другой стороны, это не его ведь на руках только и пронесли, как ребёнка!
А Мадара на этом не остановился, с невозмутимым видом выдав каждому по чашке и бутерброду. Приобнял Хашираму, упираясь подбородком ему на плечо. Прижал к себе Изуну.
— Хорошо…
— Я же говорил, что с Учихами можно…
— Ани-чан, не начинай, — отмахнулся Тобирама, вгрызаясь в бутерброд. — После сегодняшнего среди Учих слухи пойдут, что ты страшнее Мадары.
Лицо Хаширамы приняло обиженное выражение.
— Почему?
Мадара тихонько засмеялся:
— И правда, почему бы это?
— Наказание было справедливым, — насупился еще больше Сенджу. — И весь клан это признал.
— Попробовали бы они возразить.
— Зато уважать станут. И выкаблучиваться перестанут. Где-нибудь на месяц, — философски заключил Мадара. — Минус четыре идиота с каждого клана, разве не прелесть? Ты пей, Хаширама, пей…
— Тех, кому месяц покажется долгим сроком, можно будет водить к этим кустам, — мотнул головой Тобирама. — Эта техника может долго поддерживать жизнь.
— И не мешает вырабатывать чакру, — кивнул Хаширама. — Нужно будет придумать, куда её использовать, всё же они были сильными шиноби.
— Жуткая техника, — задумчиво проговорил Изуна. — И жуткие последствия. Почему было просто не убить? Хоть и мучительно.
— Жаль терять генофонд, — пожал плечами Хаширама. — Они были сильными и талантливыми шиноби.
Тобирама поспешно прикрыл лицо ладонью, пряча смешок. Пришедшая в голову идея была совершенно дикой, но почему-то ей хотелось поделиться:
— А тем, кого нужно будет припугнуть, можно сказать, что это техника инкубатора…
Изуна передёрнулся. Такое… Обезличенное отношение к соклановцам, пусть и предателям, его весьма покоробило. Сначала пытать, отобрав право даже на смерть. Оставить на обозрение мучающиеся тела. А затем так вообще. Даже если это шутка… Всё равно брр! Он не убежал в родное селение закапываться в глубокие убежища только потому, что главный защитник сидел здесь, а без него и окоп не окоп.
— Ветки же мешать будут, — заметил Мадара.
— Но поверят все, — ухмыльнулся Тобирама. — Ани-чан, ты как?
Хаширама вздохнул, накрыл ладонью грудь. Сжал ткань в горсть:
— Больно…
— Отчего? — уточнил Мадара, чуть поглаживая.
— Они были и моими сородичами. А потом исчезли, оставив вместо себя предателей.
— Бывает…
— Мне не было приятно их карать, — Хаширама опустил голову, скрывая лицо за волосами.
Мадара молча потянул его на себя, затаскивая на колени и полноценно обнимая.
— Было бы приятно, я тебя бы уже убивал, а не обнимал, — поведал он.
— И все-таки ты не изменился, — улыбнулся Сенджу уже не через силу. — Помнишь, тогда, у реки?
— Ага. А ты по-прежнему слишком легко расстраиваешься.
— Эй! — Хаширама вскинулся. — И ничего я не расстроен!
Тобирама подпер голову ладонью:
— Они сейчас такие, что мне даже не хочется портить момент.
— А есть чем? — поинтересовался Изуна, жуя бутербродик.
— Сказать гадость большого таланта не нужно, — поделился Сенджу, отпивая глоток чая.
— А, ну, я имел в виду, что тебе есть что сказать осмысленное…