Кровь у всех красная (СИ)

Дома нашлось всё, что нужно, и даже больше. Масла у Мадары традиционно не водилось, поэтому он ограбил склад Изуны… Попытался. Потому что замер перед обилием одинаковых бутылочек. Тобирама даже пришел проверить, где это Учиха застрял. Запасы Изуны младший Сенджу оценил и до обидного быстро выловил из батареи пузырьков нечто, не грозящее причинением вреда. Придирчиво обнюхал, убедился, что кроме легкого травянистого запаха никаких демаскирующих факторов у масла нет. И махнул рукой в сторону футона:

— Ложись и постарайся не слишком вестись на рефлексы.

— О-о-о, массаж… — протянул Мадара мечтательно. — Но если я скажу, что давно о таком мечтал, ты меня из вредности будешь мять пожестче, да?

— Нет, — качнул головой Тобирама. Он вообще был как-то немногословен с момента выступления на площади. — Это, если хочешь, мой способ расслабиться.

— Ладно, как знаешь.

Мадара скинул одежду и лег на футон, расслабляясь. Мысль о том, что Тобирама всадит ему сейчас кунай в спину, казалась просто смешной. Хоть соклановцы изо всех сил заражали его паранойей, но он слишком устал, чтобы делать какие-то сложные подозрения. Да ну его нафиг…

На спину тонкой струйкой пролилось масло. Следом прошлись ладони — жесткие, сильные. Руки настоящего шиноби, лучше всего умеющие убивать. Прошлись, растирая масло и разогревая кожу. Почти ласково даже. Легли на плечи, прямо-таки сыграли пальцами, будто на каком-то музыкальном инструменте. Пальцы у Тобирамы тоже были достаточно цепкими и сильными, чтобы суметь промять мышечный корсет Учихи. И достаточно умелыми, чтобы сделать это приятно. А потом Сенджу и вовсе принялся замешивать его, как крутое тесто — так, что полчаса спустя все мышцы, угодившие под его руки, источали приятный ровный жар.

Мадара чуть постанывал, млел и по учиховскому обыкновению строил коварные планы. О том, как Тобираму вообще не отдавать и оставить рядом в роли главного чесальщика и гладильщика… Ну, точнее, старательно желал, а вот с планами в такой обстановке как-то не заладилось. Наконец Сенджу закончил и набросил на спину легкую простыню. Меланхолия в процессе разминания Учихи не то чтобы ушла, но определенно поблёкла. Чувствовать чужое доверие вообще приятно, а уж когда под руками млеет горячее сильное тело — приятно вдвойне. Так что вспоминать истории про маразматичных самураев больше не хотелось. Хотелось, пожалуй, выпить и растянуться рядом с Мадарой.

Мадара со стоном перевернулся на бок и спросил:

— А твоя душа чем отогревается, кои?

Тобирама одарил его долгим взглядом. Пригубил саке из своей пиалы.

— Нужностью. Наведением порядка. Всякими глупостями.

— Здорово, — протянул Мадара, падая обратно. — Как же хорошо… Ксо, Тобирама, тебе с такими навыками не в воины идти надо, а в любовники… Один такой массажик — и лепи из противника что хочешь…

Сенджу поперхнулся. Нечто подобное он мог бы сказать о самих Учихах — с их живостью, яркостью, страстностью они могли легко очаровать кого угодно. И даже если жертва сопротивляется изо всех сил, отвязаться от наваждения по имени Учиха очень нелегко. Но чтобы его?

— Ты сейчас серьёзно?

— Да… Могу даже рекомендации написать… — протянул балдеющий и отмассаженный Мадара. — Ууу, как хорошо-то…

Тобирама запустил руку ему в волосы, мягко массируя затылок.

— Если все так хорошо, то с чего это тебе захотелось поделиться?

— М-м-м?.. А что, такое богатство одному мне, что ли?.. — удивился Учиха.

Сенджу обернулся к нему, вперился в лицо внимательным взглядом. Убедился, что Мадара и не думал шутить. Задумчиво хмыкнул.

— Ты странный…

— Это мы уже выясняли, нет?.. — пьяные без вина глаза с трудом сосредоточились на Сенджу. — Я бы так чувствовал себя отомщённым…

— Отомщенным? За что же? — ладонь с затылка переместилась к лицу, очертила контур.

— За превращение меня в непотребное желе.

— Ну почему же сразу непотребное? По мне, так отличное желе вышло, — Тобирама наконец-то улыбнулся, расслабленно вытягиваясь рядом с Учихой прямо на полу. Помолчал. — Ты же понимаешь, что подобное от меня мало кому достается?

— Догадываюсь… Иначе бы отбоя от желающих повторить бы не было, — отозвался Мадара и заполз головой ему на грудь. — И репутация у тебя была бы совсем иная… А так… Спасибо. Мне это очень помогло.

Тобирама зарылся пальцами ему в волосы, поглаживая, перебирая пряди, легонько теребя.

— Закурить бы… Каждый раз, когда ани-чан срывается, хочу курить. Смешно.

— Надо пошарить у Изуны, у него наверняка есть табак. И не только табак… — задумчиво проговорил Мадара.

О вреде курения он слышал, но не понимал, в чем подвох, все равно шиноби умирали раньше, чем этот вред мог полностью проявиться. А что запах иногда выдает, это да, это плохо… Если ты, конечно, скрытно сидишь в засаде. Во всех остальных случаях это не имеет значения.

— Отото просто любопытный, — как бы оправдываясь, добавил Учиха.

— По-моему, он просто хомяк. Наверняка, если пошарить, у него найдется кимоно гейши, зонтик и томик любовной лирики.

— Зонтик и любовная лирика точно есть. А кимоно гейши… Ну пошарь, пошарь. И вообще, он не просто хомяк, а элитный!