Кровать с золотой ножкой

Слава Велло продолжала расти. Особенно после «большого винного чуда», которое всезнайка Клеперис (внук Клепериса Старшего) тотчас связал с именем Велло. Само же чудо описывали так.

Городской голова Зунте толстый Вилцынь в ознаменование своего первого правления на базарной площади велел выстроить бассейн с фонтаном. Роскошь непрактичная и весьма сомнительная, если учесть, что суровый климат пять месяцев в году заставлял держать бассейн пустым, а фонтан бездействующим. Где-то под Янов день, поздно вечером в кафе нового дома обществ вошел незнакомец и первым делом купил сигары, затем подсел к столу и попросил себе чая с ромом. Пустобрех Анцверинь, подрабЬтывавший в пограничной полиции, под предлогом трубку раскурить или просто поболтать со свежим человеком подсел к нему, стал допытываться, по какой надобности незнакомец объявился в Зунте и чем вообще занимается, на что поздний посетитель ответил, что он ученик Иисуса по имени Захария, а в Зунте находится по пути в Месопотамию, занимается же главным образом превращением воды в градусные напитки. Тогда Анцверинь спросил, не мог бы незнакомец хотя бы ведерочко, не сходя, как говорится. с места, превратить. «Ведерочко? — усмехнулся тот. — Ради ведерочка и рук марать не стоит». — «Ну, тогда изволь сделать так, чтоб водки был полон бассейн на базарной площади», — не унимался Анцверинь. И незнакомец ответил: «Вот это другой разговор!» На следующий день Анцверинь шутки ради черпанул из бассейна ковшиком ладони и чуть не поперхнулся — в самом деле водка! То, что местные пропойцы трое суток на карачках ползали, в полной мере отвечает истине. Позднее, правда, историю пытались приукрасить — будто бы водка била струей из фонтана. В действительности в тот день фонтан по неустановленной причине бездействовал.

Интимные отношения Леонтины и Велло продолжались два года, восемь месяцев и семнадцать дней. Счастливейшая пора в жизни Леонтины. В памяти зунтян Велло сохранился как сорвиголова, искатель приключений, у которого карманы топорщатся от денег. Из уст в уста передавались рассказы о его бесстрашии, несметных богатствах, расточительности. Истинная история Велло Леонтине открылась постепенно, в основном уже после его гибели.

Родился он в приморской полосе, в бедной крестьянской семье. Отцу приходилось кормить одиннадцать ртов, подчас на столе не хватало и хлеба. Но любимой присказкой старика Велло была такая: «Чада милые, помяните мое слово — нищему никто не рад. Если у меня завалялась в кармане копейка и кто-то попросит ее, я отдаю без раздумий».

Когда у них сгорел дом, семья отправилась попытать счастья в Сибирь. На новом месте, на далеком Алтае, брат Велло, его двойняшка, влюбился в дочку тамошнего богача. В драке брата угораздило выбить глаз тому, кого подкупили его проучить. В отместку брата позднее схватили и повесили как конокрада, предварительно переломив руку в трех местах. А Велло пришлось спасаться бегством — его нередко принимали за привидение, а потому пытались проткнуть рябиновым колом; и пороли его не раз, приговаривая: «Поди догадайся, который из них виновный. Не худо бы и этого повесить для верности».

На родине Велло забрали в армию и послали в Кронштадт. Семью годами позже он уже мичман, награжденный крестом Святой Анны четвертой степени и серебряной дудкой. После подавления эсеровского мятежа Велло удается на шлюпке бежать из Кронштадта в Швецию. Оттуда он тайно пробирается в Петроград за женой и двухлетней дочкой Нанией. Жене не понравилось в Швеции: язык чужой, народ высокомерный, и с мужем не стало взаимопонимания. При первой возможности она с дочкой возвращается в Латвию. Велло продолжает в Гетеборге грузить суда, затем перебирается в родную Эстонию. Не помышляя о перевозке спирта, он время от времени на парусной лодке наведывается на латвийский берег дочку проведать — так оно и проще, и дешевле. Затем какой-то доброхот предлагает ему моторку, взамен испросив небольшое одолжение — помочь неимущим пьяницам соседнего братского государства. Ибо «где же справедливость, если в одной стране спирт дорог, а в другой дешев, хотя и тут, и там народ единой веры, проповедующей равенство и справедливость». У самого Велло нет ничего. За ним стоят люди, они все улаживают, знают все ходы и выходы, поставляют товар, берут себе львиную долю прибыли,

К моменту встречи Велло с Леонтиной его разведенная жена умерла, дочку приютила сестра бабки. Потом и ее не стало. Как-то ночью Велло опять постучался, Леонтина спустилась, открыла дверь и увидела рядом с ним худенькую, голенастую девчонку в диковинном одеянии — домотканая юбчонка и лаковые туфельки, простецкая блузка и соломенная шляпка с атласной лентой, Нанни было восемь лет.

Под мышкой она держала горшок с миртовым деревцем, в другой руке фотографию матери в рамке. Прочее имущество умещалось в чемодане средних размеров.

— Пусть пока дочка у тебя побудет, — сказал Велло. — Больше не на кого оставить. Потом подыщу школу с интернатом — в Риге или Лимбажах.