Кровавая линия

— В том-то и дело, — кивнула Настя, — а вместе с ней и ее тетя, и еще несколько соседей, тоже эмигрантов. Тогда чудом удалось остановить эпидемию. Нашелся кто-то умный и специально поджег дом, где жили эти люди. А потом в лаборатории в пробирках бактерии начали размножать. В микробиологии же главное — успеть материал взять и поместить в подходящие условия, чтобы они начали размножаться. Эмир говорит, что эта лаборатория была не просто секретной. Там, возможно, разрабатывались новые виды биологического оружия. Но как только возбудители новой болезни поступали в лабораторию, ученые начинали работать над производством вакцины, которая могла бы обезопасить тех, кто контактирует с больными.

— Бактериологическое оружие действительно не имеет смысла, если еще до его применения не разработана вакцина, чтобы обезопасить хотя бы тех, кто его применяет, — подтвердил Балт. — Я слышал, в Советском Союзе тоже были такие лаборатории. Но там не только размножали бактерии, но и разрабатывали вакцину против возбуждаемых ими болезней.

— Эмир уверен, что американцы уже имеют вакцину против болезни, которую привезли из Африки, а теперь вот доставили и в Москву.

— То есть он думает, что это американцы доставили вакцину в Москву? — удивился Балт.

— Да нет… Кто ее доставил в Москву — неизвестно. Но я так понимаю, Эмир к этому не имеет никакого отношения. Он только умыкнул пробирку со штаммами в американской лаборатории.

— И все-таки я никак не пойму: зачем? — пожал плечами Балт.

— Как я поняла с его слов, он хотел заняться созданием вакцины против этой болезни.

— А разве нельзя было обойтись без этих муравьев летучих? — поинтересовался Балт.

— Дело в том, что муравьи, как оказалось, идеально сохраняют и передают штаммы теплокровным, где бактерии начинают размножаться. Ну а дальше остается лишь наблюдать и ждать, когда организм некоторых особей начнет вырабатывать антитела. Потом из них можно изготовить сыворотку для прививок. Но теперь, увы, ничего не получится. В Москве у нас этих насекомых не осталось. А здесь он всех уничтожил.

— Но зараженные-то мыши остались… — напомнил Балт.

— Как говорит Эмир, без муравьев процесс выработки антител займет в четыре раза больше времени. Даже американцы для передачи штамма подопытным мышам использовали каких-то блох. И теперь имеют вакцину. Он, когда напился, несколько раз повторил, что, когда я вернусь в Москву, я просто обязана сообщить кому следует, что нужно срочно обращаться к американцам и покупать у них за любые деньги эту вакцину. И даже вот какие-то телефоны и имена записал. — С этими словами Настя подала Балту листочек, на котором было написано по-английски несколько имен и телефоны — мобильный и стационарный, а потом добавила: — А сам он даже заплакал и все повторял: «А у меня не получилось. Я не успел…» Но мне кажется, он прибеднялся. Я видела, как работающие в лаборатории женщины делали некоторым мышам уколы. И те оставались живы даже после того, как к ним запускали летучих муравьев.

Глава 18

— Женские истерики не так опасны, как мужские… — покачал головой Балт, вспоминая поведение пьяного Эмира.

— Мне его даже жалко стало, — вздохнула Настя. — Он так этих американцев боится… Говорит, они обязательно к нему кого-то подошлют. Если уже не подослали. И я понимаю, почему он скормил мышам муравьев.

— Обычная бабская истерика, — пожал плечами Балт. — Это он улики уничтожал. Так эти мыши тоже сдохли?

— Нет, то-то и оно-то, что мыши живы-живехоньки…

— У них выработались антитела?

— Возможно, — в задумчивости проговорила Настя. — А может, я думаю, да нет, я, кажется, уверена, что те муравьи, которых Эмир успел заразить, все вымерли.

— А по наследству эта зараза у них не передается? — спросил Балт и замер на полуслове.

Из ангара, где Настя оставила пьяного Эмира, раздался выстрел. По инструкции Балт не мог оставить пост и, прежде чем пойти в ангар, должен был вызвать смену. Но Настя стрелой метнулась в лабораторию. И Балт не мог не побежать с ней. Когда они распахнули двери, то увидели страшную картину.

В голубоватом люминесцентном свете она казалась сценой из фильма ужасов.

Эмир, который, очевидно, сидел за столом возле одного из вольеров, падая после выстрела, пробил стекло. Белые мыши с похожими на дождевых червяков лысыми хвостиками, которые обитали в вольере, разобравшись, что объект, перегородивший им дорогу, не представляет опасности, облепили тело Эмира. Самые ретивые с наслаждением слизывали вытекающую из раны кровь.

— А где пистолет? — окинув профессиональным взглядом помещение, спросил Балт.

Настя была в шоке и никак не прореагировала на вопрос. Но через мгновение она закричала:

— Двери! Нужно запереть двери! Мыши разбегутся. Они заражены… Видите, несколько уже сдохли.

Балт, который, очевидно, хотел осмотреть труп, сделал шаг назад.

— Уходим! Уходим! — закричала Настя и, прикрывая рот и нос, побежала к дверям.

Когда они наконец захлопнули двери, Настя наклонилась и рукой ощупала низ дверей.

— Что ты там ищешь? — спросил Балт.