Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

Делорес де Бартоли, близкая подруга Мэри Коломбо, чей муж Арт был хорошим другом Фрэнка Коломбо, и все они состояли в одной лиге игроков в боулинг и вместе ходили на ужины с танцами Организации ветеранов иностранных войн, дала довольно своеобразные свидетельские показания. Клиффорд Чайлдс сказал, что Фрэнк Делука ему рассказывал, что звонил в дверной звонок, чтобы войти в дом Коломбо, но Делука не сказал, что звонил он. Делорес де Бартоли сказала, что в доме Коломбо дверного звонка не было. В апреле 1976 года, за месяц до убийств, Фрэнк Коломбо поменял все замки и снял дверной звонок.

Интересно.

Была пятница, 24 июня, и по обычаю, установленному судьей Пинчемом во время этого судебного разбирательства, суд должен был снова собраться в субботу, но Билл Свано потребовал, чтобы на следующий день они «не работали». Патрисия Коломбо страдала от защемления нерва в спине, потеряла с начала судебного разбирательства около 5 кг, и – тут Свано бросил обвинению для возбуждения аппетита соблазнительную закуску – если она даст показания, он ожидал очень долгого перекрестного допроса.

Пинчем предоставил всем выходной.

В понедельник, 27 июня, в отсутствие присяжных, Билл Свано сказал судье Пинчему, что готов вызвать еще нескольких свидетелей.

Мистера и миссис Ричард Найквист, которые в воскресенье, 2 мая, за два дня до убийств, завтракали с Коломбо в ресторане «Эраунд зе Клок», и Фрэнк и Мэри им сказали, что в июне Патти и Фрэнк Делука собираются пожениться.

Джека Маккарти, заместителя менеджера склада «Вестерн Ауто», которому Фрэнк Коломбо сообщил о «предстоящей свадьбе».

Томаса Лидвики, друга Фрэнка Коломбо, которому сказали то же самое.

И Кэролайн Тайгретт, еще одну из сестер Мэри Коломбо, которая засвидетельствовала бы, что она обсуждала свадебные планы с Мэри Коломбо, что семья в конце концов дала согласие и что свадьба должна была состояться 5 июля (вероятно, это была случайная ошибка, поскольку 5 июля был понедельник, а свадьбы обычно проводились по субботам. Субботой было 5 июня, и все, кто знал о свадебных планах, полагали, что свадьба назначена на июнь.)

В любом случае это все было спорно, потому судья Пинчем не разрешил Свано вызвать ни одного из этих свидетелей. Он постановил, что все их показания – с чужих слов.

Свано сразу же подал ходатайство об аннуляции судебного процесса за нарушения закона. Ходатайство было отклонено.

На свидетельскую трибуну вернули Рона Тросса, снова явился его адвокат Джон Х. Бикли-младший. Сначала жюри при этом не было, Пинчем снова захотел проверить показания.

Стэнтон Блум сразу же спросил:

– У вас когда-нибудь был половой акт с Патрисией Коломбо?

– Нет, – ответил Тросс.

– Как долго ваша квартира использовалась для сексуальных рандеву? – спросил Блум.

Ал Балиунас возразил.

– Сексуальные что? – спросил судья.

– Рандеву, – повторил Блум.

Пинчем поддержал возражение, добавив:

– Свидетель может знать, что такое сексуальное рандеву, но я не знаю.

Когда жюри вызвали снова, у него было еще кое-что, о чем подумать.

В ответ на большинство заданных вопросов Рон Тросс сослался на Пятую поправку, но в конце концов засвидетельствовал в присутствии присяжных, что видел, что Лэнни Митчелл носил пистолет, что он давал Лэнни ключ от своей квартиры, но никогда не присутствовал, когда квартирой кто-то пользовался.

Патер Дж. Уорд Моррисон, священник церкви Королевы Святого Розария в Элк-Гроув-Виллидж, засвидетельствовал, что Патрисия Коломбо позвонила ему утром в субботу, 8 мая, чтобы «спросить его о кремации». Отец Моррисон сказал ей, что в исключительных случаях Римско-католическая церковь ее разрешала. Затем Патрисия сказала, что жертвы «жили вместе и умерли вместе», и она хотела бы, чтобы «их похоронили именно так».

Два дня спустя патер Моррисон увидел Патрисию на поминках у Коломбо. Он сказал, что видел, как она «вошла, подошла к каждому из трех закрытых гробов», он также заявил, что она «плакала». В тот вечер он наблюдал за ней полтора часа, и все это время она «плакала и была расстроена».

С момента ареста Патрисии патер Моррисон от пятнадцати до двадцати раз посещал ее в тюрьме.

На перекрестном допросе Патти Бобб назвала удивительным признание священника, что он лично не знал Коломбо до убийств. Тем не менее он знал их «родственников и друзей».

Бобб спросила, как он получил разрешение на кремацию жертв. Отец Моррисон сказал, что он представил дело на рассмотрение в канцелярию Чикагской архидиоцезии, и оно было одобрено.

– Кто его одобрил?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, – ответил патер Моррисон.

Суд выразил несогласие с его отказом, это не имело значения для дела. Патера Моррисона отпустили.

Затем вышла, пожалуй, самая парадоксальная, вызывающая самый живой интерес и самая загадочная свидетельница всего процесса: Мэрилин Делука.