Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

– Ты слишком деструктивна для этого дома, – сказал ей Фрэнк Коломбо. Патрисия, даже не задумываясь, поняла, что он употребил не свои слова, а слова Мэри. Фрэнк Коломбо никогда не сказал бы «слишком деструктивна», такое выражение он мог позаимствовать только у жены. И Патрисия, и отец знали, что Мэри сидела совсем рядом с лестницей и слушала их разговор. Патрисия не сомневалась, что отец не разрешил ей вернуться домой не по своей воле, а из-за жены. И, много лет размышляя над этим, она пришла к выводу, что это решение не было окончательным, просто временным, пока отец не сможет найти компромисс с матерью. Она убеждена, что родители, если бы им дали несколько дней обдумать искренность ее желания, позволили бы ей вернуться и в «зрелом возрасте девятнадцати лет» начать жизнь заново. Но на данный момент ответ был отрицательным.

«Тандерберд» Фрэнка Коломбо был припаркован на подъездной аллее, ближайшей к входным дверям. Патрисия поставила «Олдсмобиль» рядом с ним, ключи она оставила в замке зажигания. Теперь, сидя в коридоре, оба услышали, как подъехала третья машина; Фрэнк Коломбо подумал, что это приехал брат. Он посмотрел на часы на запястье.

– Зачем, черт возьми, Марио приезжает так поздно? – сказал он больше себе, чем Патрисии.

Фрэнк Коломбо встал и открыл внутренние входные двери. Мгновение спустя Фрэнк Делука открыл наружные двери.

Патрисия говорит, что она тогда замерзла.

Это был первый раз, когда двое мужчин встретились лицом к лицу после столкновения на парковке «Уолгрин» десятью месяцами ранее. Она ожидала немедленного взрыва. К ее удивлению, его не последовало.

– Я приехал забрать Патриш домой, – сказал Делука.

Фрэнк Коломбо ничего ему не ответил, вместо этого он сказал Патрисии:

– Иди, приведи себя в порядок. Тебе лучше пойти с ним.

Патрисия могла только ошеломленно смотреть на двоих мужчин. То, что происходило, казалось сном или телепередачей немного не в фокусе. Все внезапно «стало как в замедленной съемке».

– Давай, – сказал отец, – приведи себя в порядок. Потом поедешь с ним. Туда, где тебе и место.

Патрисия молча встала и пошла на нижний уровень, в ванную комнату, когда-то принадлежавшую ей. Спускаясь вниз, она услышала, как отец снова заговорил.

– Раз у тебя есть на чем добраться до дома, оставь «Олдсмобиль» здесь. Дай мне ключи.

– Я оставила их в машине, – сказала Патрисия. «Я их принесу», – услышала она слова Делуки.

Патрисия вошла в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, она увидела, что ее отец был прав, ее лицо было в ужасном беспорядке: тушь была размазана по волосам и до самого уха с одной стороны, и по шее – с другой. Она сняла пальто, включила воду и умылась.

По ее словам, только она вытерла лицо и руки и повесила полотенце, как услышала два, один за другим, выстрела. Она вспоминает, что повернулась посмотреть на себя в зеркало, и ясно помнит, как подумала: «Боже мой, папа убил его».

Много лет спустя Патрисия догадалась, что она подумала так, а не наоборот, скорее всего, потому, что она с Делукой, а также с Лэнни и Романом вели множество разговоров, в которых отец пытался убить Делуку, а кроме того, фактически не раз ему угрожал.

– Думаю, я была на это запрограммирована, или, возможно, сама себя запрограммировала, – сказала она. – Это единственное, что приходит мне в голову. Но, как бы то ни было, моя самая первая мысль была, что папа застрелил Фрэнка. Мне никогда не приходило в голову, что это Фрэнк застрелил папу.

Патрисия утверждает, что понятия не имеет, как долго она там стояла, парализованная мыслью, что отец застрелил Фрэнка Делуку. Она клянется, что два выстрела – это все, что она слышала. Когда она наконец взяла себя в руки и бросилась обратно к лестнице, Делука, спустившись из гостиной, встретил ее в коридоре. Он грубо схватил ее за плечо и заставил подняться по лестнице на главный уровень.

– Посмотри, что ты наделала! – крикнул он, повернув ее сначала к лежащему на полу в гостиной отцу, а потом к лежащей в коридоре матери. Она говорит, что ее разъяренный любовник снова и снова повторял: «Посмотри, что ты наделала!»

Наконец он отвел ее обратно в коридор и поставил в углу, где открывались внутренние двери.

– Я все исправлю, – сказал Делука. – Не волнуйся, я вытащу тебя из этого.

Через несколько минут Делука спустился и снова взял ее за руку. Его рука на рукаве ее блузки была мокрой.

– Садись в «Олдс», – сказал он, – и езжай за мной.

Она почувствовала, как он ее встряхнул.

– Ты понимаешь?

Патрисия кивнула, и Делука проводил ее из дома к «Олдсмобилю». Он посадил ее за руль. Ключи все еще были в замке зажигания, где она их и оставила. На мгновение ей показалось, что она только что приехала и еще не была в доме.

– Езжай за мной, понимаешь? – повторил Делука.

– Хорошо, – сказала Патрисия, смутно осознавая, что на Фрэнке больше нет куртки и что он был одет в очень обтягивающую футболку с изображением серфера.