Кровавая луна

Ю Несбё — Кровавая луна

Солнце превратится во тьму и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный.

— Книга пророка Иоиля, 2:31

ПРОЛОГ

— Осло, — произнес мужчина, поднося стакан виски к губам.

— Ваш любимый город? — спросила Люсиль.

Он уставился перед собой, словно обдумывая ответ, затем кивнул. Пока он пил, Люсиль пристально рассматривала его. Даже сидя на барном стуле, мужчина возвышался над ней. Люсиль уже стукнуло семьдесят два; ее собеседник выглядел моложе на десять, а может, и на двадцать лет. Сложно определить возраст алкоголика. Его лицо и тело были словно вытесаны из дерева — сухие, резкие, жесткие линии. Бледная кожа. Сетка синих капилляров, отчетливо проступающая на носу, и покрасневшие белки светлых, цвета полинявшей джинсы глаз наводили на мысль, что жил он трудно. Много пил. Больно падал. Но, возможно, крепко любил: в те несколько месяцев, за которые он стал постоянным клиентом в «Тварях», она не раз замечала боль в его глазах. Словно побитая собака, вышвырнутая из стаи, — всегда один в конце барной стойки рядом с Бронко, механическим быком Бена, владельца бара. Бен забрал быка со съемок невероятно дрянного фильма «Городской ковбой», где работал реквизитором. Бык служил напоминанием о том, что Лос-Анджелес воздвигся вовсе не на успешном кино, а на куче мусора из неудавшихся человеческих судеб и напрасно вложенных денег. Более восьмидесяти процентов всех снятых фильмов ожидали полный провал и финансовый крах, и при плотности населения, как в Мумбаи, процент бездомных людей здесь был выше, чем в остальных Соединенных Штатах. Автомобильные пробки душили город, выдавливали из него жизнь, а уличная преступность, наркотики и насилие пытались перехватить у них первенство. Однако солнце сияло. О да, эта чертова калифорнийская стоматологическая лампа никогда не выключалась, и ее безжалостный свет заставлял сверкать все стекляшки этого фальшивого города так, будто они были настоящими бриллиантами, подлинными свидетельствами успеха. Если бы они только знали! Люсиль принадлежала к тем, кто знал, потому что она была там, на подмостках. И за кулисами.

Человек, сидящий рядом с ней, наверняка никогда не выходил на подмостки — людей из этого бизнеса она узнавала моментально. Но он не был похож и на того, кто смотрит на сцену с восхищением, надеждой и завистью. Пожалуй, он был из тех, кому это совершенно безразлично. Из тех, кто увлечен чем-то своим. Может быть, он музыкант? Вроде Фрэнка Заппы — сочиняет свою непостижимую музыку в каком-нибудь подвале здесь, в Лорел-Каньоне, но не обрел известности и никогда уже не обретет?..

После того как этот новичок несколько раз посетил бар, они с Люсиль стали обмениваться кивками и короткими приветствиями — обычное дело для тех, кто с утра посещает заведения для заядлых выпивох. Но сегодня она впервые подсела к нему и угостила выпивкой. Вернее, оплатила напиток, который он заказал, когда увидела, как Бен возвращает ему кредитную карту с видом, ясно говорящим, что лимит превышен.

— А Осло вас любит? — спросила она. — Вот в чем вопрос.

— Едва ли, — ответил он.

Затем провел рукой по коротким, песочного цвета волосам, тронутым сединой, и она заметила, что вместо среднего пальца у него металлический протез. Далеко не красавец, и багровый шрам в форме буквы «J» от угла рта до уха, будто у рыбы, попавшей на крючок, не добавлял ему симпатии. Однако было в нем что-то… что-то почти привлекательное и немного опасное, как у некоторых ее коллег из этого города. Кристофер Уокен. Ник Нолти. Широкоплечий, но так могло казаться по контрасту с худобой тела.

— О-хо-хо, ну их-то мы и хотим больше всего на свете, — вздохнула Люсиль. — Тех, кто не отвечает нам любовью. Тех, кто, как мы считаем, полюбит нас, если мы еще чуть-чуть постараемся.

— А чем вы занимаетесь? — спросил мужчина.

— Пью, — ответила она, поднимая свою порцию виски. — И кормлю кошек.

— Хм.

— Полагаю, на самом деле вы хотите знать, кто я такая. Ну, я… — она сделала глоток, раздумывая, какую версию ему озвучить. Вариант для вечеринок или правду. Она поставила стакан на стол и решила, что выберет последнее. К черту.

— Актриса, сыгравшая одну большую роль — Джульетту. Та экранизация «Ромео и Джульетты» до сих пор остается лучшей, но ее больше никто не помнит. Одна главная роль… Звучит не очень впечатляюще, но все же это планка, которой не смогли достичь большинство актеров этого города. Была замужем три раза. Дважды — за состоятельными режиссерами, и от них я уходила с выгодными бракоразводными соглашениями — опять же, этим может похвастаться далеко не каждая актриса. А третий муж был единственным, кого я любила. Актер — красивый, как Адонис, и безденежный, бессовестный, абсолютно недисциплинированный. Он промотал все мои деньги до последнего пенни и бросил меня. Я до сих пор люблю его, гори он в аду.