Кровавая луна

Не то чтобы она испытывала раскаяние за то, что обрекла людей на смерть.

Ведь этих людей не было рядом в тот момент, когда она потеряла семью и дом, когда неожиданно появился этот проклятый Ларс с ямочками на щеках. Или, точнее: эти люди как раз всплыли ненадолго в непосредственной близости, чтобы убедить ее мать бросить детей. А потом они исчезли, а Сигрид осталась одна-одинешенька.

Ее мать погибла вместе с Ларсом, Луиза съехала и превратилась в Лулу Суй, а отец настолько замкнулся в себе, что с трудом справлялся с приготовлением пищи и частенько забывал пожелать ей спокойной ночи. Можно было бы предположить, что ею займется школьный психолог или классный руководитель, или медицинский работник, семейный доктор, соседи или, на худой конец, кто-то из родителей одноклассников. Но нет. К несчастью для Кристины. К несчастью для Торбена.

Они обнаружили, насколько ей плохо, только тогда, когда она стала весить сорок три килограмма и была госпитализирована. Но тогда уже было слишком поздно. К этому моменту ненависть выросла в ней дополнительным органом. Девушка пришла в себя и поправилась. Она не хотела, чтобы эти люди ощутили удовлетворение, став свидетелями ее смерти. Впервые она четко осознала свое желание, когда они предстали перед ней в среду вечером. Она хотела уничтожить их.

Сигрид застегнула рюкзак на молнию и надвинула козырек кепки на лоб. В ее списке не хватало всего одного человека. Этот человек предал ее, когда от него зависело многое. Единственный, кто действительно мог ей тогда помочь, но предпочел сбежать и забыть о своих корнях. Оставить свою младшую сестренку на произвол судьбы.

Но с этим можно подождать, пускай сначала все уладится, сначала они заметут следы. У Сигрид в запасе было много времени.

Луиза зашла к ней с рюкзаком за спиной.

— Ты готова?

Сигрид улыбнулась старшей сестре. Да, она была готова.

* * *

Родриго со смешанными чувствами ставил на багажную ленту холщовую сумку и вытаскивал ноутбук и дорожную косметичку, чтобы положить их в отдельный пластмассовый ящик для проверки. Минувшая неделя убедила его в том, что умереть от горя можно. Но он от горя не умрет. Он сам так решил. И мысль о том, что он вернется домой и впервые за десять лет увидится со своей семьей, будет говорить на родном языке и есть касуэлу, приготовленную матерью, была для него отрадой и надеждой. Он слишком долго пренебрегал собой, довольствуясь местом в тени своего знаменитого возлюбленного.

Теперь хватит.

Боль, вероятно, притупится со временем. Пока что каждый день представлял собой хождение по пустыни в неизбывной тоске, но Родриго понимал, что долго это не продлится.

Он затянул потуже на запястье ремешок часов «Панерай Люминор», утренний подарок от Йоханнеса, и закрыл сумку. Он еще успеет перекусить и купить пару журналов в дорогу, прежде чем идти к выходу. Впереди его ждало двадцатичасовое путешествие. Пересадка в амстердамском «Скипхол», далее рейс до Сантьяго де Чили.

Он взял сок и сэндвич и пристроился в уголке шумного аэрокафе. Наблюдал за толпами пассажиров и размышлял о любви как о дереве, которое либо вырастет мощным и крепким, либо подгниет изнутри и в один прекрасный день рухнет от порыва ветра.

В кафе вошли две девушки и стали в конец очереди. Он рассматривал их, попивая сок. Хрупкие и приятные на вид, одеты, как подобает туристам-походникам: практичные удобные футболки, брюки с отстегивающимися штанинами, походные ботинки. Обе светловолосые — судя по всему красились сами краской не лучшего качества, потому что из-под бейсболок у них выбивались пряди зеленоватого оттенка.

Родриго улыбнулся сам себе. Итак, он стоит на пути к приключениям.

Девушки заказали кофе и ожидали заказа прямо перед Родриго. Одна из них пошарила в поясной сумочке и вытащила паспорт и посадочный талон. Он прищурился, чтобы прочитать, что там написано. Неужели Перт? Говорят, самый изолированный крупный город Австралии. Им явно предстоит длительное путешествие, как и ему самому. Они выглядят слишком юными для такой поездки.

Родриго подумал о своей семье, с которой он намеревался воссоединиться. О братьях, которые встретят его в аэропорту. Осушил пластиковый стаканчик и поднялся, чтобы пойти к нужному выходу. Проходя мимо девушек, он им улыбнулся.

Они справятся. Все-таки их двое.

* * *

Грегерс был в ярости. Он проснулся в дурном настроении и ворчал с того самого момента, как Эстер помогла ему устроиться в кресле и приступила к приготовлению кофе. Под окнами всю ночь шумели, действие болеутоляющего закончилось, кофе оказался недостаточно крепким. Эстер сделала вывод, что Грегерс выздоравливает. Она попыталась рассказать ему о ночной кровавой луне, но он лишь что-то обиженно пробубнил и уткнулся носом в газету.

Эстер взяла собак на поводок и отправилась на прогулку вокруг озер. В итоге ей пришлось большую часть пути тащить их за собой силком — маленькие лапки попросту не поспевали за ней. Лед на озере начал подтаивать. В воздухе витала особая атмосфера, не то чтобы сама весна, но предвкушение весны. Грядущие перемены.