Кровавая невеста (ЛП)

В отличие от Беатрис, у Елены было гораздо более резкое лицо. Она меньше походила на куклу и больше на эльфа из фильмов, которые так любила Кэт. Елена действительно выглядела так, словно она появилась из леса, такая гибкая, с прекрасной оливковой кожей и темно-зелеными глазами. У Елены действительно был подходящий дикий темперамент, чтобы выжить в лесу, если бы она этого захотела.

— Это едва ли верно, — размышляла Беатрис.

Я просмотрела меню, стараясь не рассмеяться: — Да, Елена, мы сидим.

Она шутливо толкнула меня в плечо. Ее глаза метнулись через мое плечо: — Этот мускулистый мужчина ваш?

Мы все трое повернулись, чтобы проверить Оскуро. Он сидел на диване и выглядел так, словно был готов в любой момент нанести удар. По его татуировкам и размерам было легко понять, почему другие посетители избегали его. Когда Оскуро заметил наш взгляд, мы все быстро отвернулись.

— Необходимая мера предосторожности, — сказала я. — Всякий раз, когда я покидаю резиденцию, со мной должен быть телохранитель.

— В этом есть смысл, — пробормотала Беатрис. — Теперь ты — Роккетти.

Елена поджала губы и посмотрела на меня. Я подумала, не ищет ли она во мне Роккетти.

— Пьетро не посылает тебя с телохранителем. — сказала я Беатрис. Затем Елене: — И твой дядя не посылает тебя с ним.

— Ты знала, что жизнь Роккетти будет другой, — сказала Елена. — Не будь дерзкой.

— Елена, — предупредила Беатрис.

Я улыбнулась: — Я просто приспосабливаюсь. Прошло два дня.

Упоминание о свадьбе омрачило настроение. Беатрис опустила взгляд на стол, в то время как Елена нахмурилась.

— Ты что-нибудь слышала? — спросила Елена. — О том, кто напал?

Это заставило Беатрис поднять глаза: — Это не наше дело, Елена.

— Нет, не слышала. — я успокаивающе улыбнулась Беатрис. — Но я знаю, что Наряд будет мстить, так что не о чем больше беспокоиться.

Елена налила себе воды. Она посмотрела на меня вопросительным взглядом: — Когда пройдут похороны?

— Через две недели.

— Ты уверена, что будешь в порядке, если пойдешь на них?

Я сделала паузу. Последними похоронами, на которых я присутствовала, были похороны моей сестры. Все прошло как в тумане, но не настолько быстро, чтобы я не запомнила угрюмую тишину. Соленые слезы. Я смотрела, как гроб опускают в землю, и думала: Она действительно ушла. Она не вернется.

Она оставила меня.

— София? — пробормотала Елена.

Услышав свое имя, я вернулась обратно: — Прости, — пробормотала я.

— Все в порядке, — успокоила Беатрис.

Разговор о похоронах не вернет мою сестру, и я чувствовала себя неспокойной из-за этого разговора. Я взяла свое меню: — Что вы двое думаете заказать? Я разрываюсь между клубным сэндвичем и рыбой.

Они обе поняли намёк, и тема разговора сменилась.

Какая-то часть меня хотела рассказать о последних нескольких днях. О страхе перед Алессандро, ужасе перед моей свадьбой и брачной ночью. Но слова застряли в горле и не выходили наружу.

Мне не нужно было обременять их всеми своими переживаниями, сказала я себе. И у Елены, и у Беатрис и без того хватает забот в жизни.

Но помимо этого у меня было неоспоримое чувство, что сохранение моей жизни в качестве Роккетти в тайне — к лучшему.

Слова Алессандро, которые он сказал мне в нашу брачную ночь, звенели у меня в ушах. Он был прав, в моих интересах было молчать.

Я могла бы рассказать Кэт, подумала я. Кэт никогда бы никому ничего не рассказала обо мне. Она бы хранила мои секреты.

Глава 5

Когда папа увидел меня, он широко раскинул руки и крепко сжал меня.

— Ах, bambolina, я рад видеть, что ты поправилась.

— Конечно, папа, — я поцеловала его в щеку. — Ты здоров?

Папа отошел в сторону и провел меня дальше в дом. Здесь было так тихо и темно, но в данный момент здесь жили только он и экономка.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как я переехала, но когда я оглядывала стены и фотографии, которые знала всю свою жизнь, могло пройти столетие.

Мне казалось, что я постарела на сто лет.

— Здесь так тихо. Дита здесь?

Папа огляделся вокруг, как будто не был уверен, кто есть или нет в доме: — Не думаю. Какой сегодня день? Возможно, у нее выходной.

— Сегодня вторник, папа. В воскресенье у нее выходной, — я дружелюбно улыбнулась ему, чтобы он не чувствовал, что я его дразню.

Мы с папой сидели в главной гостиной, где потрескивал огонь. Я никогда не понимала, почему папа не установил обогреватель, но этот человек не был бы собой, если не придерживался своих взглядов. Но я потеряла интерес к огню, когда пробежалась глазами по семейным фотографиям.

Мое внимание привлекла наша с Кэт фотография. Я была одета в костюм чирлидерши, а Кэт держала в руках сертификат. Мы обе широко улыбались в камеру, глаза блестели.

— Она всегда была такой умной, не так ли? — задумчиво сказал папа.

Я посмотрела на него: — Да.