Кровавая одержимость (ЛП)

Последующие рисунки были более безобидными, она рисовала их каждый раз одинаково: сосны, голые скалы, заполненное темными пушистыми облаками небо и бесконечные мили леса. Ничего особенно интересного или тревожного там не было. Они напомнили ей пейзажи Колорадо.

Она повернулась к следующему рисунку, который лежал справа от картины леса, и вздрогнула. В этом кадре земля разверзлась под красавцем, мужчина падал в темную и бесконечную дыру. А скелетоподобные и демонические руки словно тянули его в какую-то злую преисподнюю. И конечно же, именно здесь метафорический комикс становился еще хуже, а ее собственное психическое здоровье оказалось под вопросом. В последующем наборе картинок — самой большой последовательности, которую она рисовала в течении нескольких ночей, — неимоверно красивый мужчина был изображен в ужасных позах и подвергался пыткам.

И под пытками она подразумевала ужасные мучения, которые ни один нормальный человек не смог бы придумать, не говоря уже о том, чтобы нарисовать в таких зверских подробностях, если только некая неуравновешенная художница окончательно не сошла с ума. Она потерла лицо ладонями, словно пытаясь избавиться от тревоги, и с опаской уставилась на самую дальнюю картину справа. Что-то в ее животе перевернулось, когда глаза наткнулись на изображение…

Все выглядело так, словно происходило на самом деле. Словно происходило прямо сейчас. Словно в эту самую секунду человек лежал лицом вниз на холодном камне, связанный четырьмя тяжелыми цепями, в звенья которых были вставлены бриллианты. Господь всемогущий, мужчина корчился от боли, когда часть его плоти буквально вырвали из тела шипастой плетью. И все же ни разу на всех ее рисунках, парень не попросил своих мучителей о пощаде. За неимением лучшего термина, он справлялся со всем как настоящий мужчина. Мужчина, выкованный из железа. Кем бы ни был этот призрачный пленник, у него явно было храброе сердце. Диана протянула руку и смела рисунки в беспорядочную кучу, намеренно нарушая порядок в отчаянной попытке стереть безумие, которое стало ее постоянной одержимостью.

— Кто ты такой? — прошептала она в надежде хоть на мгновение обрести покой. — И почему ты преследуешь меня?

Один из более ранних рисунков чуть сдвинулся вверх, словно пытаясь ответить на ее вопрос, паря над всеми другими изображениями и говоря на каком-то загадочном, метафизическом языке.

— Это просто случайность, Диана, — успокоила она себя. — Ты просто их перемешала… Ты ведь не настолько сумасшедшая! — Она выделила последние пять слов и на мгновение зажмурилась. А потом начала нервно постукивать ногой по полу в неистовом, повторяющемся ритме и содрогнулась. — Что со мной не так? Что со мной не так? Что со мной не так?

Она продолжала смотреть на самый выделяющийся рисунок.

— Отлично, — наконец проговорила женщина, потянулась к картине и подняла ее, чтобы рассмотреть поближе. — Считай, что я купилась. А теперь покажи мне какой-нибудь великий скрытый смысл. — Она покачала головой и прошептала: — Покажи мне, насколько я психованная, чтобы они могли запереть меня… навсегда.

Переворачивая рисунок снова и снова, рассматривая его под разными углами, она заметила странный узор: что-то скрывалось в тени темных облаков… тех, что зловеще нависали над лесистой долиной, откуда человек всегда падал в черную дыру. И скрытый узор не был чем-то, что Диана добавила к картине. Напротив, это было преднамеренное упущение, — белое пространство, которое оставалось пустым и незаполненным карандашными штрихами.

В образовавшейся пустоте проявился контур. Нахмурившись, Диана вскочила с пола и пошла за увеличительным стеклом, чтобы рассмотреть его поближе. Держа рисунок под лупой, она наклонилась и изучила пустое пространство… замирая. Что за чертовщина? Это были буквы. И буквы складывались в очень отчетливые слова. Размышляя, не собирается ли она открыть ящик Пандоры, и не лучше ли оставить все в покое, Диана потянулась за карандашом и перевернула другой рисунок, чтобы одну за другой переписать буквы на обороте…

«Клиника долины Темной луны». Она откинулась на спинку стула и уставилась на слова, а потом взяла увеличительное стекло и проверила все во второй раз, убедившись, что ничего не упустила. Да, именно так и было написано: «Клиника долины Темной луны». Она отложила увеличительное стекло и пожала плечами. По крайней мере, они не написали «Сибил»³⁷ или «Три лица Евы»³⁸. По крайней мере, они не повторяли слово «Redrum»³⁹ снова и снова.

— Одна работа без забавы — от нее тупеешь, право, — прошептала она, вздрогнув от неуместного упоминания цитаты из «Сияния», ужасающей книги Стивена Кинга семидесятых годов, по которой позже было снято кино. По мотивам которого впоследствии был построен уединенный отель в Колорадо…