Кровавая правда

«Континенталь GT Speed»[54], которым он владел и за руль которого сел, проверяя, чтобы ключи лежали на месте в центральной консоли. Он осознал, что мог продать его за неплохую сумму. Она стоила больше сотни тысяч, и этого бы хватило на покупку небольшого дома на окраине города.

Разумеется, в своих фантазиях Элания переезжает к нему, и они вдвоем проводят восемнадцать месяцев в ожидании ребенка, в подобии супружеского счастья, о котором он только читал в книгах.

Мечты, мечты. Приятней реальности.

Элания села рядом с ним и закрыла дверь.

— Вау.

Когда она пробежала пальцами по панелям из ясеня, Бун подумал о том, почему сам никогда не обращал внимания на эту красоту. Дерево действительно хорошее, он должен был это заметить.

Он же купил машину лишь потому, что нуждался в колесах, а его кузен знал парня на Манхэттене, который за сутки мог доставить ему нужную тачку.

Цвет не имел значения. Интерьер тоже. Он был равнодушен к этой машине… когда в действительности это был очень красивый, дорогой автомобиль.

Богатым свойственно не замечать окружающую их роскошь, не так ли?

Нажав на пульт, открывая гаражную дверь, Бун развернулся и выехал на снег.

— С чего начнем поиски?

Элания смотрела в окно на особняк, пока он делал разворот в три приема во внутреннем дворике, а потом выезжал на дорогу.

— Это всего лишь дом, — пробормотал Бун. — Я не осуждаю тебя за то, как ты смотришь на него. Просто мне не нравится, что это место воплощает.

— Не хочу выглядеть… в экзальтации, так, кажется, говорят. Просто я видела такие дома только в фильмах. Он ведь даже больше места, где жили родители Джека Райана.

— Кого?

— «Шестнадцать свечей». Фильм. В этого героя влюбляется героиня.

— Надо как-нибудь посмотреть этот фильм вместе.

— Да, при случае, — пробормотала Элания, подавшись вперед и не сводя глаз с дома.

Выехав на дорогу, Бун повез их в сторону небольшого скопления люксовых салонов, в которые наверняка ездили богатые дамочки, живущие на его улице, на маникюр, за подарками, на встречи с дизайнерами и парикмахерами.

— Можешь вспомнить, как выглядел район, в котором располагается этот дом? — спросил он. Элания, казалось, встряхнулась, сосредотачиваясь, и откинулась на спинку сиденья.

— Жалею, что не обратила на это внимание. Но я смутно помню, что мы проезжали синагогу. Ты знаешь, где это?

— Ты имеешь в виду по направлению к муниципальной библиотеке? В Шеффилде?

— Да, именно.

— Я знаю, где это, — сказал Бун, моргая поворотником.

***

Час спустя Элания выглянула в свое окно, отрываясь от изучения улиц, домов и районов, сопоставления с воспоминаниями восьмимесячной давности. Вместо этого она посмотрела на снег, посыпавшийся с неба.

— Буря, — сказала она.

Когда включились стеклоочистители «Бентли», Бун выругался.

— Это пурга, о которой предупреждали?

— Кто предупреждал?

— Не знаю.

Он казался уставшим, но не собирался сдаваться. Элания не знала, как долго сможет еще кружить по окрестностям. Было важно найти этот дом, но они просто наматывали круги, повинуясь ее желаниям, тратя топливо впустую… И учитывая подступавшую бурю?

Боже, если бы только ее мозг лучше работал.

«Бентли» остановилась у обочины, и Бун подался вперед, всматриваясь в указатель улицы. Манчестерское авеню? Ни о чем не говорит?

Элания оглянулась по сторонам, не узнавая этот район.

— Нет. И эти дома… я помню только белый дом с кустами. Высокими кустами перед домом, из-за них почти ничего не было видно. Не знаю. Думаю, мы тратим время впустую.

— Не впустую. Давай продолжим.

Спустя пятнадцать минут стеклоочистители ускорились, а снег пошел интенсивнее.

— Думаю, нужно возвращаться, — сказала она. — Буря усиливается.

— Да. Можно продолжить завтра вечером.

Бун развернул автомобиль, и когда шины мощного «Бентли» поймали сцепление с дорогой, Элания порадовались полному приводу.

— Спасибо за это.

— Всегда рад помочь.

Слова были сказаны непринужденно, но она почему-то вспомнила додженов, тот дом… мир, в котором он вырос.

— Ты действительно хочешь отказаться от всего? — спросила она. — От денег, особняка…

— Последние сутки я много думал об этом, и могу сказать, положа руку на сердце, что да, я готов. Я все равно там не был счастлив. Как ты и говорила, ты не знала другого и довольна тем, что имеешь? Что ж, я был на другой стороне и по большей части мне ненавистно это время, поэтому сейчас я чувствую себя легче и свободнее.

— Я сожалею о твоей мамэн. В твоей жизни было столько смертей…

— Не больше, чем у других…

Когда на весь салон раздался телефонный звонок, Элания резко дернулась вперед.

— Что за…

— Прости, это «Блютуз». — Он нахмурился. — Я отвечу, не возражаешь?

— Да, конечно.

Бун ответил на звонок и сказал в воздух:

— Рошель, привет!

В салоне раздался голос:

— Бун?

— Привет! — сказал он, остановившись перед стоп-линией, а потом снова нажал на газ: — Я хотел перезвонить тебе прошлой ночью. Просто… немного забегался в суматохе. Ты как?

— Ты в машине? Тебя плохо слышно.

— Наверное, из-за бури. Да, я в машине. — Он нахмурился. — Все нормально?