Кровавая правда

После того, как он помог ей высвободиться из лимонно-желтого пальто, которое оказалось не в пример тяжелее, чем выглядело, Рошель сняла перчатки и пригладила прическу. Ее щеки раскраснелись от холода, на губах была помада идеального телесного оттенка, макияж был легким и изысканным. А ее парфюм… «Кристалл» от «Шанель», ее знаковый аромат.

У нее был безумный взгляд.

Бун нахмурился, убирая ее пальто и снимая собственную куртку.

— Заходи, присаживайся возле камина.

Когда он завел ее в гостиную, Рошель не подошла к радостному пламени камина. Она подошла к окнам, за которыми бушевала буря… и он вспомнил ту ночь, год назад, когда он спустился в эту комнату и нашел ее в таком же мрачном настроении.

— Что происходит? — спросил он мрачно. — Поговори со мной.

Рошель сделала глубокий вдох, и ее отражение в стекле излучало немыслимую скорбь.

— Здесь все и началось.

— Что, прости?

Она посмотрела через плечо. На ней были белоснежные брюки и сочетающий пиджак, на левом лацкане сверкала цитриновая птица на камне[55] от «Тиффани».

— Здесь, в этой комнате, — сказала она. — Здесь мы впервые остались наедине… и все изменилось.

Склонил голову, Бун сел на кушетку.

— Да. Я тоже об этом подумал.

— Я должна быть с тобой более честной, чем это было раньше.

— Хорошо. — Он похлопал по месту рядом с собой. — Присаживайся, ты выглядишь очень бледной.

Но Рошель не сдвинулась в его сторону. Она накрыла лицо руками и сделала глубокий вдох.

— Не знаю, как начать. Я столько репетировала. Но оказавшись перед тобой…

— Рошель. Ты можешь поделиться со мной чем угодно, мое мнение о тебе не изменится. Ты понимаешь это?

Опустив руки, она подошла к дивану и устроилась на самом краю подушки. Спустя долгую паузу, она заговорила очень тихо.

— Когда я пришла сюда и сказала, что не могу выйти за тебя, я обманула тебя.

— В каком плане? — Хотя это и не важно. — Все нормально, что бы там ни было.

— Я сказала тебе… сказала, что была влюблена.

Бун положил руку на ее хрупкое предплечье.

— Все хорошо, просто выговорись…

— Это был не вампир.

— Ты полюбила человека? — откинувшись на спинку, Бун пожал плечами. — Когда ты говорила, что он гражданский, то просто побоялась признаться, что он…

— Не он.

— Не понимаю… — Бун выкинул брови. — Ой.

Скрестив ноги, Рошел устроила руки на коленях.

— Да… ой. Это была женщина. Я полюбила… женщину.

Когда удивление отпустило его, Бун сразу сложил два плюс два.

— Тогда понятно, почему ты держала все в тайне. Проклятая Глимера…

— Ты не изменил свое мнение обо мне? — Она не сводила взгляд с камина, словно не могла вынести разочарование на его лице. — Будь со мной честен. Прошу.

Бун отшатнулся.

— Разумеется, нет. Ты же не стала хуже думать обо мне, когда я полюбил гражданскую?

— Ты шутишь? — Рошель нахмурилась. — Вовсе нет. Я порадовалась тому, что ты был счастлив. Что ты счастлив сейчас.

— Вот, я тоже желаю тебе только счастья. А все остальное не имеет значения.

Уронив голову на свои руки, Рошель задрожала. И Бун погладил ее по плечу, позволяя ей выплеснуть чувства.

— Моя любимая умерла, — прошептала Рошель. — Она умерла…

— О, Боже. — Отстраняясь, Бун достал платок из заднего кармана штанов. — Она погибла?

Шмыгнув носом, Рошель приняла протянутый квадрат ткани и прижала к лицу. — Она погибла и часть меня вместе с ней. Я изменилась навсегда. И уже никогда не буду прежней.

— Дражайшая Дева в Забвении… Рошель расскажи, что произошло. — Он снова погладил ее по спине. — С самого начала. Не могу представить, как тебе удалось держать все в себе.

Его подруга судорожно вздохнула.

— Когда я пришла сюда год назад, чтобы разорвать помолвку с тобой, мы с ней решили перестать противиться влечению и начать отношения. Я боялась, что мои родные узнают, но она… она была всем для меня. Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, такой цельной. И она не знала о тебе. Она не знала. Обо всем этом. — Рошель рукой указала на гостиную. — Я знала, что не смогу выйти за тебя замуж. Не только потому, что это разобьет ей сердце, но и потому, что это будет значить для тебя. Вы оба заслуживаете большего. И она более чем заслужила мое уважение и мою любовь. А не участь стать постоянным секретом.

— И ты пришла сюда.

— Я рассказала тебе, и ты назвал меня храброй. — Рошель снова шмыгнула носом и прижала к нему платок. — Я не храбрая. Я пыталась сохранить отношения с семьей и в тоже время сохранить любимую. Мои родители никогда бы не поняли этого и не приняли ее, и что хуже всего — я — их единственный ребенок. Кроме меня некому продолжить род. Я все думала и думала об этой проблеме, когда…

Издалека донесся запах горячего шоколада, и он выпрямился. Может, стоит попросить Эланию подождать немного? Он сам доверил бы Элании что угодно, но она чужой человек для Рошель.

— О… Рошель, послушай. — Он прикоснулся к ее руке. — Я собираюсь…

Прикоснувшись к ее ладони, Бун замер, когда волна шока и неверия накрыла его. Пока Рошель, хлюпая носом, ожидала, что он закончит предложение, Бун медленно перевернул ее ладонь.

В центре потянулась паутина тонких шрамов, которая была обработана солью и поэтому сохранилась.