Кровавая правда

На этой ноте она скинула свою парку прежде, чем «нет-спасибо» относительно булочек превратиться в «меня-сейчас-стошнит-на-ваш-модный-ковер».

— Хорошо, дай знать, если передумаешь.

Брат провел их мимо комнаты для ожидания с одной стороны и помещения большего размерами, с закрытыми дверьми — с другой.

— Это и есть Дом для аудиенций, да? — пробормотала она.

— Да. Я подумал, что здесь ты будешь чувствовать себя в безопасности.

По другую сторону закрытых дверей она слышала низкие мужские голоса, гадая, а не члены ли Братства Черного Кинжала собрались там. Сама мысль, что она была под одной крышей с великими воинами, наводила на нее благоговейный страх. В детстве она часто слышала сказки о знаменитых защитниках вампирской расы и Короля, но никто из ее знакомых не встречал их вживую.

Бутч был прав. Она чувствовала себя в безопасности здесь, и это было очень важно.

— Нам сюда.

Брат указал ей на вход в комнату, которая напоминала музей, огромная картина маслом, изображавшая какого-то аристократа, висела на противоположной стене, мебель была старой и изящной, камин выполнен из потрясающего мрамора с прожилками. Она не удивилась этой роскоши. С тех пор, как Роф, сын Рофа, отец Рофа, начал принимать гражданских, участвуя в решении их проблем, среди простого населения начали ходить рассказы о богатстве этого дома.

Где бы еще Король проводил свое время?

— Присядешь сюда? — Брат указал на обитое шелком кресло.

Элания окинула взглядом затопленный камин, испускающий не только тихое потрескивание и мягкий сет, но и тепло. Так много тепла. Что не слишком хорошо, когда тебя мутит.

Она провела рукой по вспотевшему лбу.

— Можно я сяду подальше от очага?

— Разумеется.

Она присела на кресло, стоявшее возле дальнего края дивана, до нее доходил холодок, и это было прекрасно.

— Спасибо.

Когда Бутч устроился на диване, Элания краем глаза изучила всевозможные выходы из комнаты. Пара закрытых панелей в той стороне… дверь, через которую они зашли… и пара французских окон — лучший вариант для дематериализации… ну или, в случае крайней необходимости, простор для каскадерских трюков.

После жестокого убийства Изобель она всегда выискивала взглядом возможности для отступления.

— Я закрою дверь, чтобы нас не беспокоили. — Брат запер их внутри. — И хочу, чтобы ты знала, что здесь установлены камеры… там… там… и там. Мы все записываем… и не потому, что считаем тебя виновной в чем-то, это — часть охранной системы.

Где Бун? — гадала она.

Хотя, учитывая, по какой причине ее вызвали на разговор с Братом, странно беспокоиться о чем-то еще. Но она провела весь день, думая об этом мужчине. О том, как звучал его голос. Как он выглядел прошлой ночью.

Увидит ли она его снова.

Ей не верилось, что она просто повесила трубку. Это было невероятно грубо с ее стороны, но она переволновалась. Она не обсуждала смерть сестры с того дня, когда это случилось, потому что не с кем было. И чувства взяли над ней верх.

В этом не было ничего приятного.

— Ты не возражаешь говорить под запись? — спросил Брат.

— О, прости. Да, конечно. — Она прокашлялась. — Вы узнали что-то?

Брат подался вперед, уперев локти в колени. Его ореховый взгляд был направлен прямо на нее, но выражение лица было расслабленным — последнее, возможно, было целенаправленным — чтобы втереться к ней в доверие.

Вполне вероятно.

— На самом деле, у меня появилось несколько уточняющих вопросов… — начал он.

Топот шагов прервал Брата, а его пронзительные глаза обратились на дверь.

Тяжелые деревянные двери распахнулись, и Бун влетел в комнату так, словно собирался делать кому-то реанимацию, спешил на помощь с родами или спасать щенков. Его лицо раскраснелось, а тело до сих пор пребывало в режиме спешки, хотя он, очевидно, прибыл в пункт назначения. Мужчина сделал глубокий вдох. И еще один.

— Проститезаопоздание. — Сказано в одно слово. А потом он сделал еще один вдох. — Пробки ужасные.

Элания не хотела смеяться. Но хихиканье вырвалось из ее рта прежде, чем она смогла сдержать себя. Сто процентов он дематериализовался сюда, и сама мысль, что он так спешил сюда?

Может, он не сильно оскорбился на то, что она так резко прервала разговор…

Окей, вау. Он улыбался ей.

Опустив голову, Элания попыталась скрыть свое смущение. А потом она оценила его вид периферийным зрением. Ну… вот неожиданность. Темные волосы, темные одежды, высота и ширина его фигуры… все, как она запомнила. Может, даже лучше. Может… привлекательней.

О, кого она пыталась обмануть. Все было намного лучше, чем рисовала ее память.

Не то, чтобы она представляла его с горбом и хромой ногой.

Кстати, он…

— Ты хромаешь? — требовательно спросил Брат.

— Нет. — Бун закрыл дверь. — Вовсе нет.

Он шел, прихрамывая, и Элания не могла выбросить из головы тот факт, что он был ранен… настолько, что захотелось потянуться к куртке и достать телефон. И это — глупо. Единственные, кому она могла позвонить — это Братство, а они сейчас сидели вместе с Братом.

К тому же, здоровье Буна и его благополучие — не ее ума дело.