Кровавая правда

Бун еле заметно улыбнулся, и движение его рта привлекло ее внимание. У него были очень красивые губы, решила она, полная нижняя, выступающая верхняя. Они казались такими мягкими…

— Значит, у Изобель был парень, — сказал он. — И, насколько тебе известно, у них были хорошие отношения.

Так, ей нужно оторваться от разглядывания его губ.

— Да.

— И они встречались в «Вампах». Они еще куда-нибудь ходили? Она ночевала у него дома?

— Нет, почти нет. Не часто. Как правило, днем она спала в нашей квартире. — Элания посмотрела на свои руки. — Думаю, она считала, что должна присматривать за мной. Так повелось с детства.

С того времени, когда Элания была другой, беспомощной. А Изобель была для нее героем.

— Кажется, твоя сестра была достойной женщиной, — мягко сказал Бун.

— Она была самой лучшей.

Сказав это, Элания кое-что осознала. Изобель умерла, а она осталась жить, и это казалось так несправедливо. Отчасти поэтому она чувствовала себя виноватой.

— Расскажи про ночь, когда она умерла…

— Была убита, — поправила его Элания. — Ночь, когда она была убита.

Бун мрачно кивнул.

— Расскажи, что произошло. И, как я сказал, не торопись, я подожду, сколько потребуется. Я посижу здесь с тобой до рассвета, если нужно.

— Воспоминания накрывают, знаешь… — Внезапно, Элания не смогла дышать, и она выпрямилась, словно давала легким больше пространства. — Воспоминания… обо всем.

Пока она боролась с эмоциями, Бун просто сидел на диване рядом с ее креслом, взгляд ровный, тело неподвижно. И в итоге только его спокойствие позволило ей продолжить.

Сделав медленной вдох, она сказала:

— Я узнала об этом в четыре часа утра. Но у меня было время, чтобы добраться до нее.

— В «Возрождение»?

— Нет, в дом, в который они привезли ее тело. Они нашли ее в «Возрождении». — Элания сцепила пальцы в замок, потом заставила себя расслабить руки. — Она постоянно проводила время с двумя подругами. С одной она встретилась в школе для подготовки медсестер. С другой просто где-то пересеклась. Именно они искали ее в ту ночь… и одна из них нашла.

Когда Элания заплакала, Бун протянул ей что-то. Платок. Разумеется с вшитыми инициалами, под стать его положению. Элания хотела отказаться и поблагодарить его, но она ненавидела плакать. Ради всего святого, если она не в состоянии поговорить о смерти Изобель, не разрыдавшись, то где, черт возьми, она собиралась найти силы на поимку того убийцы?

Принимая предложенное, она приложила ткань к щекам.

— Спасибо.

— Могу предложить тебе воду?

— Нет, мне просто нужно пройти через это. — Она сделала еще один большой вдох и вернулась мысленно в прошлое, имена и лица заполнили пространство в ее голове, а слова застревали в горле. — Той ночью Изобель… Изобель с двумя подругами отправилась в «Возрождение». Мне рассказали, что они потеряли ее в толпе. Когда пришло время уходить, они не смогли найти ее и позвонили по телефону. Они сказали, что даже спустились в подвал, но ничего не видели и не почувствовали ничего подозрительного. Они отправились домой, думая, что она ушла одна, и забеспокоились, узнав, что она не возвращалась в квартиру.

— И как они нашли ее?

— Одна из них вернулась. Она заглянула в каждый склад, и там… — Элания прижала платок к глазам. — Там женщина обнаружила Изобель, повешенную на крюк к потолку. Ее горло было… вспорото. Она была мертва, как сказали мне. Окоченела. Нашедшая ее женщина позвонила другой подруге. Они вместе унесли тело оттуда. В клубе полно людей, ты знаешь. Они не могли оставить ее, особенно перед рассветом.

— Конечно, не могли.

Элания опустила взгляд на его телефон и какое-то время просто смотрела, за цифрами на отсчете записи.

— Я никогда не забуду стук в дверь нашей квартиры. Четыре утра. Стук. Я знала, что произошло что-то плохое, потому что к нам никто никогда не приходил домой. Изобель всегда уходила сама. Тогда я подошла к глазку… за дверью стояла женщина, и она плакала. И открыла дверь, и она буквально обрушилась на меня. Она смогла рассказать все только с третьего раза, и я не знаю, то ли я плохо слышала ее, то ли она не могла говорить. Следующее, что я осознала, — мы ехали на машине через весь город. Я даже не помню, что за машина у нее была, хорошо, что она была в принципе, ведь мы обе были слишком расстроены для дематериализации.

Подняв взгляд с телефона, Элания сосредоточилась на лице Буна.

— Я чувствовала запах ее крови в той машине. Они перевозили ее на ней.

Выругавшись, Бун закрыл глаза.

— Мне сложно это представить.

— Я все думала, что она не могла умереть. Она не могла умереть… не могла. Это казалось… Изобель была самым жизнерадостным человеком, которого я знала. Разве она могла перестать дышать?

Элания свернула платочек и промокнула лицо. Сделав вдох, она уловила мягкий аромат, словно кусочек добротного хлопка стирали в чем-то приятном и дорогом.

Она продолжила: