Кровавая правда

— Мы приехали в хороший дом. Просто хороший, не такой дорогой, как этот, но он тоже располагался в стороне от дороги, с кустарниками на территории и отдельно стоящим гаражом. — Она моргнула, видя перед мысленным взором ясную картину. — Внутри было чисто, мебель вся новая. Изобель… она лежала на полу гостиной, завернутая в белое. В простыню. Как мумия. Они положили ее на голый деревянный пол. Запах крови там был сильнее, и хотя она была завернута, я видела, как красное пятно пропитывало ткань там, где располагался затылок. Мы с ее подругой, которая обнаружила Изобель, вымыли ее для Церемонии. Другая подруга держалась в стороне и наблюдала. С приходом ночи мы втроем отвезли ее в городской парк, там полно укромных мест среди деревьев. Это было начало июня, земля была мягкой. У меня и подруги, что нашла ее, были лопаты. Мы выкопали могилу на десять футов. Копали долго. Мы положили ее в землю. Я не знаю, кто плакал больше. — Элания вскинула руки. — Я разодрала руки в кровь.

Бун подался вперед.

— У тебя остались шрамы.

— Я хотела помнить Изобель. — Элания медленно выдохнула и посмотрела на правую ладонь. — Вернувшись домой, я опустила руку в соленую воду. Как дань памяти.

Она провела пальцем по краям линий, пересекавших линию жизни. У вампиров кожа не заживает, а регенерирует, поэтому не должно было остаться шрамов.

Если только соль не войдет в контакт с раной. Тогда отметины на всю жизнь.

— Я хотела почтить ее каким-нибудь образом.

— Разумеется. Разве могло быть иначе?

Элания посмотрела на него.

— Поэтому я хожу в тот клуб. Поэтому присматривала за той женщиной две ночи назад. Поэтому пошла проверить. Я должна выяснить, кто сделал это с Изобель, и не хочу, чтобы это повторилось с кем-то еще… и один раз я провалила свою миссию, иначе мы бы с тобой не разговаривали.

Бун нахмурился.

— Слушай, Элания… Я не говорю, что ты не можешь постоять за себя, ты уже держала меня на прицеле, помнишь? Просто, прошу, не геройствуй ценой собственной безопасности.

— Я не перестану ходить в «Возрождение», — резко ответила она.

— Я не прошу об этом. Просто позвони мне. В любое время. Если что-то увидишь, если решишь, что ты в опасности, не медли и звони мне. Я сразу же перемещусь к тебе.

Ее накрыло странное чувство, и она не сразу поняла, в чем дело. Изобель всегда присматривала за ней, даже после превращения, у Элании был защитник. Сейчас, казалось, Бун принимал на себя эту трагически освободившуюся роль, и ей стало легче при мысли, что в случае чего было к кому-то обратиться.

— Обещай мне, — настаивал он. — Что позвонишь.

— Обещаю, — услышала она свой ответ. — Это все? Допрос окончен?

Потерев глаза так, будто он сильно устал, Бун снова сосредоточился.

— На самом деле, вопрос о бойфренде. Он выходил на связь после ее смерти? Пытался позвонить на ее номер, писал в соцсетях, связывался с тобой или ее друзьями?

— Насчет друзей не знаю. Возможно, он звонил на ее номер, но мне неизвестно, где ее телефон.

— У тебя нет ее телефона?

— Он был утерян той ночью. — Когда Бун, нахмурившись, откинулся на спинку дивана, Элания знала, какие мысли роились в его голове. — Это не ее парень. Я знаю. Она всегда в таком восторге рассказывала о нем. Никогда не видела ее такой счастливой, как в те два месяца.

— Я тебе верю. Просто… ты не знаешь его имени, никогда его не встречала, и он исчез после ее смерти. Тебе не кажется это подозрительным?

Элания хотела возразить ему, но, по правде говоря, порой она задавала себе те же вопросы. Но казалось предательством сомневаться в любви Изобель.

— Я не входила в ее компанию. — Элания сделала глубокий вдох. — И если он пытался связаться с ней по телефону, то я этого никогда не узнаю.

— Что с одеждой, которую она носила в ту ночь? Что-нибудь осталось?

— Ее подруга сказала мне, что вещи были разорваны, и их выбросили.

— Нам нужно поговорить с этими двумя женщинами. Как их зовут?

— Я не знаю их имени. Но могу найти в соцсетях. Их лица я не забуду никогда.

— Ты очень поможешь нам.

Элания откинулась на спинку кресла. Закрывать глаза было плохой идеей. Мир закружился.

— Ты в порядке? — спросил Бун.

— Небольшая слабость.

— Когда ты в последний раз ела?

Элания открыла глаза и начала считать. Складывая в уме часы… много часов… она нахмурилась.

— Тебе нужно покушать. — Бун протянул руку и выключил запись на телефоне. — Мне тоже. Давай возьмем перерыв и позавтракаем вместе.

Инстинктивной реакцией было желание сразу же отказать, чтобы затем вернуться домой и переодеться. Она все еще успевала в «Возрождение», и до рассвета еще полно времени. Вот только… также быстро, как возникло желание следовать-плану, найти-убийцу и держаться-на-расстоянии, перед глазами встал образ Изобель.

Она всегда носила короткую задорную стрижку, так ее красные волосы выделялись еще больше, их не сдерживали светлые пряди, которые встречались в густых локонах Элании. И у нее были ярко-голубые глаза. Потрясающие голубые, бирюзовые. И невероятно широкая улыбка, открывающая белые зубы.

Все в ее жизни было ярким, даже ее цветотип.