Кровавая правда

— Но мы же общались не по «ФэйсТайму». Я ничего бы не увидела.

— Но я-то знал.

Он пытался поддержать веселый тон. Но его голос почему-то изменился, и она сразу уловила это… потому что эта прекрасная улыбка исчезла с ее лица.

— Я не знаю, как это делается, — сказала она хрипло.

— Пройти по переулку? — Он пытался создать легкое настроение. — Думаю, ты больше подкована в…

— Нет. — Она очертила рукой расстояние между ними. — Вот это.

Бун сразу же стал серьезным.

— Значит, ты тоже это чувствуешь.

Она перевела взгляд на начало переулка, где виднелся плотный, от бампера-к-бамперу поток машин. Наверное, сегодня вечером была бейсбольная игра, подумал он. Какой-то концерт. Или шоу.

Может, это ошибка с его стороны — вести ее сейчас в человеческий мир.

— Не хочу представить себя в лучшем свете. — Она покачала головой. — Изобель бы понравилось что-то в этом духе. Не мне…

— Я хочу позавтракать именно с тобой. Ни с кем другим.

— Я просто не хочу, чтобы у тебя были завышенные ожидания. Как правило… даже до смерти Изобель… я не очень комфортно чувствовала себя с людьми. Это как с передачей, на которую у меня не получается переключиться. Так было всегда, не хочу, чтобы ты считал, что дело в тебе. Я немного не от…

Бун взял ее за руку. Почувствовав его прикосновение, Элания мгновенно замолкла.

— Я не жду ничего кроме совместной трапезы, — сказал он. — Честное слово.

Повисла пауза. А потом улыбка Элании стала еще шире, и, вот неожиданность, улыбка пришла не одна. На ее щеке появилась милая ямочка.

Предоставив ей свой согнутый локоть, Бун улыбнулся:

— Можно вашу руку?

Опустив голову, она положила свою руку на его, и они продолжили совместный путь к выходу из переулка.

— Ты запнулся за подушку? — прошептала она.

— Хорошо, что я успел одеться, иначе одному Богу известно, какие еще увечья я мог получить о тот прикроватный столик.

От ее смеха он чувствовал себя выше и сильнее, хотя его физические габариты не изменились.

И, вот неожиданность, Элания все еще улыбалась, когда они вышли на Главную Улицу и зашли в знаменитый внутренний дворик гостиницы «Рэмингтон». Два каменных крыла здания образовывали большое пространство во дворе, а парадный вход служил отличным опорным пунктом с развивающимися флагами и деталями в стиле Ар-деко[39]. Освещенный старомодными газовыми лампами, с рядами деревьев, украшенных тысячами гирлянд, двор казался ожившей сказкой среди безликого городского центра из асфальта и стали.

— Такая красота, — выдохнула Элания, оглядываясь по сторонам.

— Да, — пробормотал он, не сводя взгляда с ее лица. — Ты красива.

Элания была так захвачена видом, что не услышала его ответа. Наверное, это к лучшему. Внутри него бушевали чувства, которые он не хотел ей показывать. Еще рано.

— Просто волшебно. — Протянув руку, она прикоснулась к одной из веток с иллюминацией. — Прямо как в книжках.

— Гостиница славиться этим двориком.

— Я видела его только на фотографиях. — Она помедлила, а потом повернулась вокруг себя. — Этот свет напоминает мне солнечный, который я видела до превращения.

Она права, подумал Бун, следуя за Эланией и оглядываясь по сторонам. Лампочки испускали мягкий свет, похожий на закат солнца.

— Ты тоже сбегала из родительского дома, чтобы посмотреть на солнце? — спросил он.

— Изобель сказала, что я должна это сделать. — Элания улыбнулась. — Сказала, что я просто обязана увидеть солнце до перехода. Она была старшей из нашей пары и уже прошла превращение. Она показала, как выбраться из подвала родительского дома, через тесное пространство и за старую защитную дверь.

— Я всегда вспоминал о людях, которые курили за спинами родителей. Также и мы убегали, чтобы посмотреть на солнце.

— Точно. — Элания покачала головой. — Я простояла недолго. На дворе был июль и… свет этих лампочек напоминает мне о закате. Я вышла прямо перед закатом. Родители готовили Первую Трапезу, а Изобель отвлекала их на кухне. Никогда не забуду ощущение теплых лучей на своем лице.

Бун вспомнил, как он и его кузены убегали, чтобы посмотреть на закаты и рассветы. Они делали это столько раз. Прямо перед превращением. После все изменилось. Больше никакого солнца.

— Изобель так гордилась мной. Она обняла меня и сказала, что я должна делать это снова и снова. Но это была она. Я больше не ходила.

— Ты скучаешь по ней.

— Каждый день. — Элания посмотрела на него. — Наверняка, ты тоже скучаешь по своему отцу.

Бун пожал плечами.

— Я заметил его отсутствие, да.

Они возобновили прогулку, направляясь к парадному входу в виде ряда стеклянных дверей с медной окантовкой. А над всем этим развевался американский флаг вместе с флагами штата Нью-Йорк, Соединенного Королевства и Испании.

— Добро пожаловать в «Рэмингтон», — сказал мужчина в униформе после небольшого поклона.

— Спасибо, — ответил Бун, когда мужчина толкнул вращающуюся дверь, и пропустил Эланию вперед.