Кровавая правда

Без сомнений, потому, что никто не мог оспорить ее право, но, что более важно? Бутчу казалось, что никому, кроме нее, не хватит сил на это мрачное действие.

И он не удивился, что именно мамэн собралась с духом. Проведя много лет в убойном отделе, он хорошо усвоил разницу между полами. Мужчины физически сильнее, это так. Но женщины были воинами. Пришедшие с ней мужчины могли зайти в горящий дом, чтобы спасти ее, но никому из них не хватало смелости занять ее место в этом разбивающем сердце деле.

Они просто не смогут это вынести.

— Хорошо, — сказал Бутч. — Дайте знать, когда вы…

Женщина поднялась.

— Я уже готова.

Приватная комната, в которой они находились, располагалась рядом со смотровой в морге, и когда он придержал дверь, женщина вышла, не оглядываясь назад. Она ступила в коридор с высоко поднятой головой и не выпуская сумочку из рук. Она не сняла свое пальто, коричневое, средней длины и простого кроя.

Он подумал о том, чтобы предложить ей раздеться. Но женщина, казалось, не собиралась падать в обморок.

Нет, она была уверенной, как скала, хотя он чувствовал, как ее обуял страх

Бутч придержал дверь для нее, и тогда они зашли в небольшую комнату, отделанную плиткой, с тремя стульями сбоку и кулером для воды. Напротив было горизонтальное окно шесть на четыре фута, шторка с другой стороны была задернута.

— Нет, — сказала она, посмотрев на окно. — Не так.

— Вам будет легче…

— Если там моя дочь, то я не стану проводить опознание через стекло.

Бутч лишь кивнул.

— Дайте мне секунду.

Подойдя к узкой двери, Бутч стукнул по ней один раз. Когда Хэйверс открыл дверь, Бутч тихо казал ему:

— Мы заходим.

— Но так не делается…

— Мы сделаем именно так, — прошипел Бутч. — По ее просьбе.

Хэйверс посмотрел за плечо Бутча и затем поклонился.

— Разумеется. Мы исполним ее желание.

Когда терапевт расы отошел в сторону, Бутч посмотрел на женщину.

— Мы готовы, когда вы будете готовы.

Женщина несколько раз глубоко вздохнула, а потом сумочка в ее руке задрожала.

— Мэм, хочу предложить вам снять пальто и оставить вашу сумочку здесь, — сказал Бутч.

Она посмотрела на место, куда он указывал, словно впервые в жизни видела стул. Потом она подошла к нему и поставила сумочку. Сняв пальто, женщина аккуратно сложила его и устроила на сидении, выпрямившись, она заправила блузку в брюки. У нее была немодная, но и не повседневная одежда; так одевался бы секретарь-референт на работу.

И он прекрасно понимал ее нужду подготовиться. Порой, единственное, что оставалось — полагаться лишь на внешнюю собранность.

Когда она подошла к нему, Бутч протянул ей руку. Он хотел показать, что она не одна.

— Я пойду с вами.

Женщина уставилась на предложенную руку.

— Она вам не родная.

— Она стала родной, когда я взялся за это дело.

— Вы делали это раньше?

— Сотню раз.

Спустя мгновение она кивнула. А потом накрыла его руку своей, и, ощущая холодную, влажную кожу, Бутча охватила печаль.

— Чем пахнет? — спросила она, прежде чем шагнуть за порог.

— Они используют дезинфицирующее средство для чистки помещений.

— Ясно.

Когда Бутч завел ее внутрь, ее взгляд метнулся к телу, лежавшему лицом вверх на каталке. Белая простыня укрывала тело с головы до пят, свисая свободными концами со стола.

Побледнев, женщина пошатнулась. Когда Бутч успел подхватить ее, Хэйверс понял, что его присутствие излишне, и отступил назад к стене.

— Помоги мне подойти туда, — тихо попросила женщина. — Кажется, я не могу идти.

— Обопритесь на меня. — Бутч усилил хватку на ее талии. — Я не дам вам упасть.

— Спасибо.

Подведя ее к голове, он чувствовал давление на своей руке, где женщина держалась за него, и представил Мариссу на ее месте, стоящую перед столом в морге, готовясь опознать свою мертвую дочь.

— Не торопитесь, — выдавил он, когда они остановились.

Женщина сделала глубокий вдох, потом поморщилась и потерла нос, словно ей не нравился запах вяжущего средства.

Он почти не соврал про дезинфицирующее средство. Но также дело в том, что родные не захотят чувствовать запах крови и разложения, а в случае с этим телом, хотя его хранили преимущественно в холодильнике, был промежуток времени, когда оно подвергалось воздействию тепла.

— Ладно, — сказала она хрипло. — Покажите мне.

Бутч протянул свободную руку и стащил простынь с лица до границы шеи, чтобы не показывать все раны.

Женщина накрыла рот рукой, ее лицо разом побледнело.

Бутч закрыл глаза и выругался.

— Мне очень жаль. Но должен спросить вас. Это ваша…

— Да, это моя дочь, — выдохнула женщина хрипло. — Она… наша.

Бутч протянул руку, чтобы накрыть лицо, но женщина покачала головой.

— Нет. Не сейчас.

Она наклонилась, и когда волосы выбились из прически, заправила прядь за ухо. Протянула дрожащую руку и прикоснулась к коротким крашенным черным волосам у виска своей дочери. Потом погладила холодную серую щеку.

Слезы капали из ее глаз, падая на простыню рядом с рукой. Первые две капли скатились по хлопку. Остальные ткань впитала.

— Что с ней произошло? — Женщина с отчаянием посмотрела на него. — Кто сотворил это с моей Мэй?

***