Кровавая правда

Пересечение улиц 33-ей и Маркет

Вампир среди людей, притворяющихся вампирами.

И он такой не один.

Среди примерно двух сотен извивающихся, дрыгающихся тел в тусклом, пронизываемом лазерными лучами помещении старой текстильной фабрики, было всего четыре-пять истинных представителей вампирской расы, все остальные — подделки вводящей в заблуждение мифологии. Но в отличие от ряженных в костюмы и маски человеческих мужчин и женщин, что так отчаянно притворялись тем, кем они на самом деле не являлись, он сам и другие вампиры никак не обозначали принадлежность своей ДНК. Они просто влились в толпу, наблюдая… иногда — принимая участие.

Мужчина-вампир был на голову выше человеческих, что слонялись в черных плащах по открытому пространству заброшенного здания, и с мощью в его теле и бритвенно-острыми клыками, готовыми выступить из челюсти в любой момент, он всегда был готов к насилию. И стандартное оружие тут не при чем.

Стоя в стороне, он понимал, что сканирует толпу сквозь свои солнечные очки с вполне определенной целью, и это его истощало. Он устал от второй своей сущности. И если не дать волю своему тальмэну[8], его злой, пусть и не в полной мере, стороне, то приход сюда станет пустой тратой времени. Словно дразнить куском мяса монстра в железной клетке.

И в этом смысл. Ему нужно убедиться, что он все еще контролирует себя. Долгий период времени он не мог возобладать над собой, и долгое время последствия его слабого самоконтроля не имели значения. Но времена меняются.

Сейчас он жил в Новом Свете.

Сейчас он в союзе с Королем.

Поэтому здесь он испытывал себя. Ведь если он сорвется? Если монстр слетит с поводка его разума и… что-то… произойдет? То в этом клубе в опасности окажутся лишь люди да несколько вампиров. Кого волнует, если парочка попадется под горячую руку его плохой стороны. Важнее была собственная уверенность в том, что он способен пребывать среди доступных жертв и отвергать грызущую его тягу. Что сила воли сильнее соблазнов. Что он способен обуздать потребность убивать.

А если он не сможет удержать себя? Лучше выпустить пар в одном месте, чтобы другие составные его жизни остались в относительном мире и спокойствии. И, с другой стороны, лучше проблемы здесь, чем в любой другой части Колдвелла…

Толпа справа начала собираться плотнее, словно человеческие тела были клетками, и среди здоровых тканей спонтанно начала образовываться раковая опухоль. Началась какая-то потасовка, тусклый свет, черные костюмы и куча толкающихся тел не давала понять, кто был агрессором, из-за чего сыр-бор, действительно ли они дрались или просто выпендривались перед глазеющей толпой.

По крайней мере, эту информацию его мозг отметил. Его тальмэн, с другой стороны, был взбудоражен при физическом проявлении гнева, возбужден перед вероятностью кровопролития, воодушевлен перспективой преследования и ловли добычи.

— Не наше, — пробормотал мужчина.

Подняв руку, он натянул черную шапку ниже. Действовал на уровне рефлексов и лишь впоследствии осознал движение.

Он готовился вмешаться. Схватить кого-нибудь. И он не хотел, чтобы его опознали впоследствии.

Как выяснилось, испытание само нашло его.

Из хаотического клубка людей отделилась женщина, и, опознав в ней свою расу, он задумался, какого черта вампирша делает среди этих бесхвостых крыс. Но потом она так зацепила его внимание, что ему стало плевать на все подробности.

Казалось, она торопилась, оглядываясь по сторонам, ее черные волосы были спутаны под прикрывавшей ее глаза и половину лица маской, помада размазана, лиф перекошен, и грудь грозилась выпрыгнуть из чаши.

Ее диссонирующая аура изменилась в тот миг, когда они встретились глазами. Тело застыло на месте. Дыхание замерло, а потом снова пустилось в ход — в более спокойном ритме. Руки поправили бюстье.

Он мог поспорить, что мысли в ее голове также упорядочились.

И сосредоточились на нем.

Оставляя потасовку, из которой она выпорхнула, позади, женщина направилась в его сторону, перекинув подвижные локоны через плечо, высоко вздернув подбородок.

Для того ли, чтобы смотреть ему в глаза с ее низкого роста, или же показать свою независимость и решительный настрой, он не знал. Да и плевать ему было.

— Меня зовут Найтингейл[9], — заявила она.

Это должно что-то сказать ему? — задумался мужчина.

Вместо ответа он скользнул взглядом, скрытым за солнечными очками, по изгибам ее тела. Длинные, очень длинные волосы каскадом спускались по ее плечам до самых бедер, вьющаяся копна отливала голубым в свете лазерных лучей. Черное бюстье подчеркивало талию и поднимало груди, образовывая полушария, которые она смазала чем-то мерцающим. Губы были кроваво-красного цвета… шея — бледной и красивой.

— Как тебя зовут? — протянула она.

Мужчина сделал вдох через нос, пробуя ее запах. Она была возбуждена, сексуальные порывы направлены на него, она хотела, чтобы он сократил расстояние и утолил ее голод.