Кровавая Роза

Как выяснилось впоследствии, Алектра отправила отряд во владения Иос, своей сестры-близняшки. Надеясь застать ее врасплох, бойцы совершили налет на округ Сплетня, но, как ни странно, не встретили ни малейшего сопротивления. Тем временем Иос, догадавшись о предательском замысле сестры, отправила своих людей на штурм Бумажного Престола, взяла Алектру в плен и посадила ее на серебряную цепь.

Роза встретилась с Керином, телохранителем Великого Хана. Лазутчики картейцев сообщили, что орда движется медленнее, чем предполагалось, и прибудет в Контов лишь через день. Роза велела Керину зайти к Кьюре, в «Пещеру».

– Пройдешь без очереди, скажи, что ты от меня.

Воин Вороньей Стражи растерянно посмотрел на нее, кивнул и ушел.

Затем Роза отправилась на Рынок Чудовищ, собрала охотников и загонщиков и объяснила, какая роль отводится им в защите Контова. Какой-то смуглолицый загонщик в шляпе, украшенной перьями грифона, отказался исполнить ее распоряжение; к нему присоединились еще несколько человек. Роза не умела и не любила вести долгие переговоры, да и время поджимало, поэтому она подвесила загонщика над гоблинской ямой и не отпускала до тех пор, пока он не признал целесообразность ее замысла.

Тем временем Родерик, который, как оказалось, прекрасно умел договариваться, отправился в подземелья – тормошить троллей, будоражить бук и кондачить с кобольдами, предлагая каждому пленнику простой выбор: свободу или смерть.

Тем, кто выбрал свободу, предстояло участвовать в сражении, а тем, кто отказался, даровали скорую и легкую смерть (к великому недовольству загонщиков), причем обезглавленные трупы тут же отправляли в костер.

Тэм спросила Родерика, в чем причина таких отказов. Сатир чиркнул спичкой о свой единственный рог, поднес ее к трубке и задумчиво сказал:

– Ну мало ли… Может, они ненавидят людей. А может, боятся зомбаков или не хотят попадать во власть Астры. А некоторые… Понимаешь, они все-таки чудовища. Монстры в буквальном смысле слова. Кромешная Жуть – дурное место, полное кошмарного зла и ненависти. Если там долго жить, то зло в тебя проникает, вроде как пропитывает насквозь. Мне это знакомо.

– А если мы победим? – не унималась Тэм. – Что станет с теми чудовищами, которые сражались бок о бок с нами?

Посредник глубоко затянулся.

– Надеюсь, они привыкнут жить с людьми и среди людей. Я же привык. – Он выдохнул клуб дыма и криво улыбнулся. – Не все люди – мудаки, ты же знаешь.

– Но по большей части мудаки, да?

– Да, – беззлобно согласился он и кивнул на труп фирболга. – Ладно, давай сожжем вот этого монстра и вернемся в таверну.

К вечеру все как-то разом помрачнели. Погода испортилась, и Роза отправила наемников расчищать улицы от снега. Пока Роза и Пузочес изучали огромную карту города, Тэм с товарищами пошли на Рынок Чудовищ, чтобы накормить пленников горячей похлебкой.

Угощению обрадовались все монстры, кроме одного минотавра, который с отвращением уставился на протянутую плошку:

– Это что, говядина? Нет, я это есть не могу! У вас салатика не найдется?

– Нет у меня никакого салатика! – ответил Родерик.

Минотавр уныло посмотрел на него из-за решетки:

– С салатиком было бы круче.

Когда они вернулись в «Звездец», Роза велела всем идти отдыхать.

– Ну вы хотя бы постарайтесь, – сказала она и выразительно поглядела на новую татуировку Кьюры. – Кстати, мне с тобой об этом надо говорить?

– А тебе со мной надо об этом говорить? – дерзко спросила Чернильная чародейка.

– Не-а.

– Тогда все в порядке, – ответила Кьюра.

– Вот и славно.

Тэм и Кьюре снова пришлось ночевать в одной спальне. Там стояли две кровати, и Тэм остановилась у порога, дожидаясь, пока чародейка не выберет, какая ей больше нравится.

Кьюра подошла к правой койке, стянула с нее одеяла, простыни и подушки, сгребла их в охапку и, подойдя к окну, вышвырнула на улицу. Порыв холодного ветра растрепал черные волосы чародейки. Она повернулась к Тэм и вызывающе поглядела на нее.

– У нас опять одна кровать на двоих, – сказала Тэм.

Кьюра лукаво улыбнулась:

– Похоже на то.

Тэм проснулась на рассвете. Кьюра сидела на краешке кровати. Отсветы факелов за заиндевелым окном озаряли древея, вытатуированного на спине чародейки; шрамы и чернильные разводы складывались в пылающую крону Агани.

– Я тебя разбудила?

– Нет. А ты сама спала?

– Немного. – Она поглядела на Тэм. – Послушай, было…

– О боги! – простонала Тэм. – Вот только не дари мне больше ножей, очень тебя прошу!

Кьюра негромко рассмеялась:

– Не буду. – Она погладила Тэм по щеке. – Все было прекрасно. Спасибо за восхитительную последнюю ночь.

При слове «последняя» у Тэм так сжалось сердце, что она забыла о слове «восхитительная».

– Думаешь, нам не выжить? – спросила она.

– Ну, может, ты и уцелеешь.

– Мы все уцелеем.

Кьюра отвела руку:

– В бою всякое случается. Особенно в смертном бою. Некоторым, а если честно, то многим придется пожертвовать жизнью ради спасения остальных.

– Знаю, – сказала Тэм. – Но ведь ты не обязана…

– А кто обязан? – с болью в голосе возразила Кьюра.