Кроваво-красный (СИ)

 Крики и песни приблизились, блики огней упали на воду совсем рядом, и впереди черной громадиной взметнулась корма корабля, плавно качавшаяся на ряби волн, гонимых ветром от далекого берега. Надпись «Мария-Елена», выделявшаяся тусклым проблеском бронзы на фоне потемневших корабельных досок, вернула убийце часть сил, заставив плыть чуть быстрее.

 Где-то наверху черной тенью, качавшейся от выпитого, мелькнул дозорный; темнота надежно скрыла от его глаз, а тихий плеск волн о борт не дал расслышать, как заскрипела о деревянные поручни свесившаяся в воду веревка под весом убийцы. Руки вцепились в отсыревшую пеньку, отчаянным усилием подтянули замерзшее тело, и через несколько мгновений борьбы с кусающим ледяным воздухом и собственной дрожью Терис взобралась на узкую палубу, нависавшую над кормой — личная палуба капитана, дверь куда выходила прямиком из его кабинета.

 Окоченевшие пальцы не с первого раза попали отмычкой в замок, одна из них сломалась от первого же неловкого движения. Звон треснувшего металла затих, не вызвав беспокойства у дозорного; его шаги проскрипели где-то наверху — нетвердые, шаткие, подчиненные вечной качке на морях, а сегодня еще и выпитому рому. Дыша на пальцы, Терис прислушивалась к мерному скрипу досок и голосам, чей звук сливался в мерный гул без слов, изредка прерываемый смехом или звоном толстого стекла бутылок.

 Дверь открылась тихо, темнота внутри каюты проглотила силуэт убийцы, не ослепив, только смешав все цвета в серовато-синюю мглу, не помешавшую ей увидеть капитана. Бретонец лет пятидесяти, лысеющий, с угрюмым даже во сне лицом, спал, сжимая в руке опустевшую бутыль из-под рома, еще одна валялась под кроватью, перекатываясь в такт ударам ряби в борт корабля.

 Кинжал мелькнул и опустился, широким движением рассекая горло Гастона Туссо. Кровь взметнулась фонтаном и опустилась, разбрызгавшись по смутной белизне подушки. Терис, помня, как долго отмывалась от крови Агамира, шагнула назад, тут же поймав себя на неприятной мысли о том, что искупаться ей все равно придется: ее ждет долгий и не слишком приятный путь на другой берег, где под камнем лежит теплая сухая одежда и оставленная там сумка... Зато потом — ночевка в таверне и глинтвейн.

 Оттягивая момент погружения в воду, убийца прошлась по каюте, тихо наступая босыми ногами на роскошный ковер с замысловатым узором и оглядывая стены. Абордажное оружие, книги, еще нетронутые бутылки вина, корень нирна в горшке... Терис оглянулась на мертвого капитана, с трудом увязывая в голове внешность лысеющего сурового пирата и любовь к комнатным растениям, но долго на этой мысли останавливаться не стала: на палубе заскрипел половицами дозорный, напоминая о том, что здесь хоть и тихо, но не безопасно. Не дойдя до двери, Терис покосилась на бутыль вина, заманчивой зеленью отблескивавшей в тусклом свете с улицы, и, не сдержавшись, сделала пару глотков, которые тут же живительным теплом разлились по телу.

 Маленькая темная тень соскользнула по веревке в воду без плеска и брызг, не пробудив беспокойства у клевавшего носом дозорного и у гулявших в порту матросов. Порт был тих до утра, пока в каюту не зашла до странного твердой после ночной гулянки походкой старший помощник, всю ночь пробывшая в таверне в компании большей части команды. Она не торопилась закричать; долю секунды взгляд скользил по окровавленному телу бретонца, без всяких сомнений мертвого, затем метнулся к столу...уже ее столу. Такому же ее, как и весь корабль. Крик ужаса последовал после короткой, не имевшей свидетелей улыбки, краткого выражения собственного торжества и одобрения работы Темного Братства.

 ***

 — О, ты уже вернулась! — Телендрил встретила на пороге дома радостной улыбкой, не хранящей того напряжения, которое не сходило с ее лица в прошлый раз, — Проходи. Как контракт? Слышала, это был пират.

 — Все прошло хорошо. — Терис отряхнула плащ от капель дождя и тщательно вытерла ноги о коврик около двери; в доме Телендрил все сверкало чистотой, и нести внутрь грязь при виде начищенных полов и ярких половиков было совестно, хотя впереди ее ждал пыльный и заляпанный кровью коридор, ведущий в Убежище.

 — Какая-то ты бледная. — эльфийка заботливо поправила наполовину закрывавшие лицо убийцы пряди волос, — Давай-ка я тебя накормлю, как раз все горячее. — не дожидаясь ответа, она втащила ее за собой на кухню, где все сияло такой же чистотой, как и в прихожей, а над очагом, источая ароматный пар, что-то варилось в котелке.

 Предложение было заманчивым, но настораживающим; Терис, хотя и не поддерживала общения со своими кровными родичами, прекрасно знала, что едят босмеры исключительно мясо и нельзя угадать, чье мясо именно: заколотой на ферме свинки или зарезанной в переулке жертвы. И если против убийства свинок Терис ничего не имела, то перспектива стать каннибалом ее, хотя и не обремененную высокими моральными взглядами, все же не прельщала.