Кровавое пробуждение

Наполеан ожесточили бесконечные войны и жертвы, вознесение темных близнецов на алтарь искупления — чтобы избавить их родителей от ужаса видеть смерти детей, — проведение последних обрядов для вампиров, которых заклеймил и зверски убил призрак Проклятия, знание мыслей и действий каждого мужчины, который служил ему, поддержание безопасности долины и традиций священных церемоний.

Наполеан действовал как мужчина, только когда питался, чтобы выжить. Или в тех немногих случаях, когда искал тепло человеческих женских рук, чтобы притупить бесконечную боль вечного существования.

Тем не менее, даже это никогда не приносило удовлетворения.

Потомкам Джейдона приходилось проявлять крайнюю осторожность в отношениях с человеческими девушками, особенно в сексуальном плане. Так как для них существовала единственная судьба — женщина, избранная богами, не должно было возникать никаких эмоциональных привязанностей с любой другой. Ведь ни одна из них не смогла бы обратиться, не потеряв душу.

Но что делать, если мужчина мечтал о другой? Хотел ее? Не дайте Боги, его инстинкты требовали заклеймить ее. Что делать, если пришла мысль, по его мнению, непрошеная? Вопреки всем желаниям, случайная беременность была просто немыслима: мужчина должен в течение семидесяти двух часов после секса запустить процесс зачатия, но угроза для женщины была слишком серьезной. Она бы умерла отвратительной смертью, рожая его близнецов. Так что не стоило рисковать. Существовала слишком большая опасность.

Как вампиры, сыновья Джейдона были одновременно светом и тьмой. Но, в отличие от своих темных собратьев, у них все еще оставались души, хотя по своей природе они были хищниками. Существами — ведомыми инстинктами — которые боролись с жаждой крови, доказывая свою силу и превосходство. Власть. Риск, что мужчина может навредить человеческой женщине, поддавшись страсти, был очень высок.

Наполеан уткнулся в шею Ваньи, наслаждаясь ритмом ее небесного сердца, бьющегося в грудной клетке. Дорогие Боги, он хотел эту женщину так, как никогда и никого за все время.

Но она не была вампиром.

Она не была его судьбой.

И все равно он никогда её не отпустит. В отличие от Древнего Воина Маркуса, Наполеан не сможет заниматься любовью с небесной Принцессой и после этого вернуться к исполнению своих обязанностей без нее. Кроме того, он был королем, сердцем дома Джейдона, как выразилась Ванья: его душу не стоило ставить на кон.

Наполеан медленно наклонился, его губы накрыли губы Ваньи и ласкали их некоторое время, прежде чем он заставил себя отодвинуться.

— Я не могу обладать Вами, Ванья, — вздохнул вампир. — Вы достойны гораздо большего.

Принцесса кивнула и отступила назад.

— Существует много факторов, которые необходимо рассматривать, я это знаю. — Наполеан поразился ее достоинству и грации. Девушка взяла его руки в свои снова. — Но Вы знайте, великий царь, Вы не одиноки. Вам не нужно нести бремя всего мира на своих плечах. Я рядом, если понадоблюсь.

Наполеан опустил руки, едва сдерживаясь. Ее слова, ее присутствие — искушение было слишком велико. Он обнял ее, положив одну руку на спину, зарываясь в волосы другой, заставляя девушку выгнуться. Мужчина накрыл ее губы, раскрыл их языком и прикоснулся к ее языку, исследуя рот с такой страстью, что он внезапно испугался, будто взорвется прямо здесь и сейчас.

И Принцесса вернула все: страсть за страсть, поцелуй за поцелуй, укус за укус, вкус за вкус.

Когда она начала медленно и соблазнительно скользить по его телу, он невольно выдохнул. Несмотря на то, что воины уже были на пути к особняку, Наполеан, словно дикарь, хотел уложить Принцессу на пол библиотеки и отдаваться желанию снова и снова.

Его клыки выросли во рту, и он застонал, осторожно приближаясь к ее шее.

Ванья сжала руками его плечи и откинула голову назад, открывая вид на бьющиеся под кожей венки.

— Возьмите то, что Вам нужно, Наполеан. — Ее дыхание было прерывистым.

Вампир боролся с желанием, как только мог. Слава богам, он питался прошлой ночью, иначе уже осушил бы девушку. Мужчина отстранился и посмотрел на нее, зная, что его глаза светятся красным, чувствуя, как удлиняются клыки.

— Это то, чем я являюсь, Ванья! — прошипел вампир, позволяя ей увидеть трансформацию. — Вы достойны лучше.

Принцесса не кричала и не плакала, но шок все же отразился в ее глазах, а сладкий запах страха, смешанного с адреналином, наполнил комнату. Ее сердце билось учащенно, и не только от страсти. Вампир опустил голову, скрывая лицо за длинными черно-серебряными волосами.

Тогда Ванья воспротивилась.

— Разве, Наполеан? Разве я достойна лучшего, чем человеческие женщины, выбранные судьбой, которые присоединились к Вашим мужчинам? Лучшего, чем сыновья, которых Вы принимаете и почитаете сотни лет, чтобы сделать из них Мастеров? Лучше, чем воины, которых Вы ведете… и любите? Почему Вы скрываете свой облик от меня, дорогой Лорд? Как может кто-то быть лучше Вас?

Наполеан покачал головой.

— Вы забыли, я был там, Ванья. До всего произошедшего. Перед всем этим. Перед Проклятием. Я знаю, кем мы когда-то были.