Кровавое сияние небес

— Тебе интересно? Что ж, слушай. — Антон откинулся на спинку выкрашенной белым цветом лавочки и начал рассказывать. — Девочка из глухой провинции хочет попасть в высший свет, очень стесняется своей семьи фермеров, презирает свою деревенскую жизнь. Она занимается самообразованием, читает произведения классиков, учит иностранные языки, изучает учебники по искусствоведению и так далее. Тратит на это десятилетие. Целых десять лет упорного мыслительного труда, чтобы соответствовать творческой элите страны, которые, как ей кажется, именно такие люди: культурные, эрудированные, воспитанные, обладающие кучей талантов, навыков и знаний. В течение этих лет усердно работает где-нибудь у себя в деревне в заготовительном цехе и на заработанные деньги покупает себе современный телефон и один комплект очень дорогой одежды, чтобы не стыдно было предстать перед москвичами. И вот какой-то сложной тернистой дорожкой — я еще это до конца не продумал — попадает в Москву на какое-нибудь «звездное» мероприятие. И видит следующее: все ее кумиры пьют, курят, мужчины и женщины, встретившиеся впервые, начинают запросто целоваться, разбиваться на парочки и уезжать на квартиры, дабы предаться разврату. Темы разговоров, которые она поднимает, никто не поддерживает: эти лица не знакомы ни с философией, ни с искусствоведением, ни с теологией, ни с социальными проблемами обычных людей. А тот единственный мужчина, который ее зацепил, ради которого она все это и затеяла, которого представляла в своих снах этот десяток лет, о котором сейчас успела подумать, когда увидела его на этой вечеринке, дескать, вот, это все было не зря, он здесь, тра-ля-ля, так вот, он подходит к ней и предлагает забить косячок, а потом поехать к нему на хату…

— Чем кончается фильм?

— Она собирает вещи и возвращается к себе в деревню. Раздавленная, опустошенная, понимающая, что всю жизнь жила лишь иллюзиями и потратила десять лет абсолютно ни на что.

— Грустно.

— Да. Вся привычная картинка мира рухнула в одночасье. Когнитивный диссонанс. — Мы немного помолчали, любуясь прудом. — Знаешь, это девочка отчасти взята с меня, — наконец признался мой принц. У меня упала челюсть. — Да. Я тоже долгие годы мечтал, как окажусь в зените славы, окруженный достойными людьми, преданными фанатами, и жизнь станет насыщенной, интересной и познавательной. Но… Современная творческая элита — это вовсе не то, что я себе представлял. А как же хочется попасть в высшее общество! — заявил он с болью. Знаю, что актеры и в жизни играют, но в этот миг он казался таким настоящим, какими не бывают даже люди, далекие от лицедейской профессии. Это читалось на каком-то интуитивном уровне, что сам Антон Комиссаров решил открыться именно мне. И вот тогда я поняла, что наконец увидела его. Раньше я просто смотрела — на лицо, на фигуру, на выразительную мимику. А сейчас я увидела его душу. Мне оставалось лишь благодарить небеса и внимательно слушать. — Где же оно? Есть ли оно сейчас где-то? Знаешь, не то общество, которое зовется так теперь, а то, о котором я читал в произведениях классиков. Балы, маскарады, званые вечера… Все прилично одеты, не пьют, не курят, не наркоманят, не спят со всеми подряд. Знают, что такое этика. Конечно, были и другие, но они сурово порицались социумом. Помнишь лорда Генри у Оскара Уайльда? — Я хихикнула. Повезло, что «Портрет Дориана Грея» — мой любимый роман, иначе бы пришлось, как Таньке, бежать и кому-нибудь звонить. — Хотя и он, стоит признать, был очень умен, пусть и имел нестандартные взгляды на мораль. Так вот, где все эти приятные, светские беседы? Где серьезные, умные лица кругом? Я имею в виду тех, кто достоин называться высшим светом, на кого все должны равняться, кто, как мой персонаж, много читает, что-то учит, имеет хобби, получает навыки…

— И ставит духовное превыше материального, — закончила я.

— Именно.

Я ощущала блаженство. Наконец-то я встретила кого-то, кто думает так же, как и я. Бывает такое, что ты видишь свою мечту такой-то и такой-то, а когда она осуществляется, оказывается вовсе не такой, какой виделась. Но здесь все было именно так, даже лучше. Известный актер, в которого я была влюблена заочно, был еще бо́льшим человеком, чем мне мечталось. Я заранее готова была простить ему мелкие недостатки, которых он не мог быть лишен, будучи красавцем и звездой, но всё не так. Он действительно их был лишен, и мне совершенно не за что было его прощать.

Единственное, что оставалось под облаком тумана, — это его связь с Ланскими. Тем не менее я была спокойна: этот возвышенный человек не мог иметь отношение к их гибели.

— Антон, теперь ты расскажешь мне о Саше и Даше?

Он помолчал, собираясь с мыслями. Или с силами.