Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

– Боюсь, никак не меньше часа, – ответил Кейси. – Он просил передать, что, если бы вы перенесли разговор на вторую половину дня, он был бы рад…

– Нет, – перебила она его, резко тряхнув головой. – Некоторые из его дел носят безотлагательно срочный характер, и мне нужно получить его ключи и прочие предметы как можно быстрее. Пожалуйста, передайте ему, что я подожду.

Кейси удивленно поднял брови, но пожал плечами:

– Хорошо, мэм.

Я открыл глаза, поморгал, словно просыпаясь, потом выпрямился и потянулся.

– Ох да, Кейси, – пробормотал я, встал и, прихрамывая, подошел к его столу. – Я оставил свою трость в лаборатории у мистера Баттерса. Вы не против, если я вернусь и заберу ее?

Кейси кивнул:

– Секундочку.

Он поднял телефонную трубку, набрал номер, и через секунду из трубки до меня донеслось едва слышное уханье польки.

– Доктор, ваш приятель-консультант забыл что-то у вас в лаборатории. Ничего, если я пропущу его к вам?

Выслушав ответ, он кивнул и махнул мне рукой в сторону двери, нажав кнопку замка.

Прихрамывая, я дошел до двери Баттерсовой лаборатории и постучал. Баттерс отпер дверь и запустил меня внутрь.

– Поторопитесь, – сказал я ему, оглядываясь назад, в коридор. – Нам надо уходить.

Баттерс поперхнулся:

– Что случилось?

– Здесь нехорошие парни.

– Гривейн? – спросил он.

– Нет. Новые нехорошие парни.

– Еще? – спросил Баттерс. – Это несправедливо.

– Знаю. Тут словно семейный сбор Сатаны объявлен. – Я тряхнул головой. – Здесь служебный выход имеется?

– Да.

– Хорошо. Собирайте свои шмотки, и пошли.

Баттерс оглянулся на стол:

– А как насчет Эдуардо?

Я прикусил губу:

– Нашли что-нибудь?

– Ничего особенного, – ответил патологоанатом. – Он попал под машину. Множественные переломы. От них и умер.

Я нахмурился и сделал несколько шагов к трупу:

– Должно быть что-то еще.

Баттерс пожал плечами:

– Если и есть, я этого не вижу.

Я хмуро вгляделся в покойника. До болезненного худой экземпляр. На животе виднелся аккуратный Y-образный разрез. Все тело забрызгано кровью, кожа неприятного серого цвета. Из одной ноги торчал зазубренный обломок кости. Одну руку изломало в кашу. А лицо…

Лицо показалось мне знакомым. Я узнал его.

– Баттерс, – произнес я, – как звали этого парня?

– Эдуардо Мендоса.

– Нет, полное имя.

– О! Э… Эдуардо Антонио Мендоса.

– Антонио, – сказал я. – Это он. Тони.

– Кто? – не понял Баттерс.

– Костлявый Тони, – ответил я, задыхаясь от возбуждения. – Он контрабандист.

Баттерс недоверчиво покосился на меня:

– Контрабандист? Не как Хан Соло, полагаю?

– Нет. Он орудует с шариками.

– Это как?

Я махнул рукой в сторону головы мертвеца:

– Из него вышел бы отменный шпагоглотатель на карнавалах. Он наполнял воздушный шарик алмазами, наркотиками, или чего он там хотел провезти, минуя досмотр. Потом глотал шарик, привязав предварительно к нему нитку. Проверьте его рот. Нить цеплялась за зубы – задние, чтобы не было видно. А потом ему достаточно было потянуть за нитку и достать шарик.

– Ерунда какая-то, – буркнул Баттерс.

Но он все-таки подошел к трупу и раскрыл тому рот. Потом придвинул стойку с лампой и вгляделся тому в горло:

– Черт подери. Вон она.

Он повозился немного, пока я возвращался к двери и забирал свой посох. Оглянувшись, я увидел, как Баттерс вытягивает изо рта у покойника грязно-белый презерватив, перевязанный тонкой бечевкой.

– Что там? – спросил я.

– Погодите…

Баттерс резанул по презервативу скальпелем и достал из него маленький продолговатый кусок черного пластика размером не больше брелока.

– Что это? – не понял я.

– Флешка, – ответил он, нахмурившись.

– Что-что?

– Эту штуку можно подключать к компьютеру, чтобы сбрасывать на нее информацию, а потом переносить на другой компьютер.

– Информация, – нахмурился я. – Костлявый Тони переправлял информацию. Нечто такое, что хотел знать Гривейн. Может быть, те двое в вестибюле тоже пришли за ней. Вероятно, поэтому его и убили.

– Гм, – только и сказал Баттерс.

– Вы можете прочитать ее? – спросил я его.

– Возможно, – кивнул он. – Могу попробовать в соседней комнате.

– Не сейчас, – сказал я. – Некогда. Нам надо убираться отсюда.

– Почему?

– Потому что события принимают значительно более опасный характер.

– Принимают? – Баттерс прикусил губу. – Но почему?

– Потому, – ответил я, – что Костлявый Тони работал на Джонни Марконе.

Глава 15

Джентльмен Джонни Марконе являлся самой могущественной фигурой чикагского преступного мира. Если в городе велась какая-то противозаконная деятельность, Марконе либо руководил ею, либо ему как следует заплатили за право действовать на его территории. Большую часть своей жизни Костлявый Тони провел в федеральных исправительных заведениях за перевозку наркотиков, после чего переключился на более корректные с политической точки зрения виды бизнеса. В основном он занимался перевозкой краденого добра – любого, от алмазов до эксклюзивной мебели.