Кровавые слезы Украины

– Вот-вот… Это правильная оценка. Кстати, как там обстоят дела со взрывами? Не приоткрыли ли тайну их появления?

– Нет пока. К сожалению, нечем похвастаться.

В эту минуту начальнику разведки стало стыдно, и, как показалось, Павел Иванович это почувствовал.

– Я не виню вас, но что-то долго проясняют ваши подчиненные. Наверное, надо теснее работать с территориальными органами госбезопасности и армейскими контрразведчиками.

Алексей несколько секунд молчал, а потом заверил его, что контакт с правоохранителями налажен, но и у них тоже никаких данных нет.

– Ну что ж, ищите, товарищ капитан. Когда найдете – позвоните. Единственное, чтобы не забыть, – немедленно доставьте мне найденные бандеровские документы.

– Есть, товарищ подполковник.

На следующий день комполка снова позвонил.

– Я не пророк, но ваши предположения, Алексей Алексеевич, мне кажутся обоснованными. Постарайтесь через нашу агентуру наладить со вчерашними бандитами связь. У меня создается впечатление, что кое-кто из бывших участников банд стал на правильный путь активной борьбы против своих главарей. Не исключена возможность, что они до поры до времени не хотят раскрывать карты. Ты понял намек? Ну желаю успеха! – проговорил он, переходя то на «вы», то на «ты» со своим подчиненным, от которого ждал развязки в истории с таинственными подрывами бандеровцев.

В последнее время фининспектор Рубинов стал буквально опекать капитана Алексеева: звонил, передавал приветы через других лиц, приглашал в гости, но с таким расчетом, чтобы заранее предупредить – жена должна, мол, приготовиться: накрыть красиво и вкусно стол, а для этого нужен разгон – нужно время.

Но начальнику разведки полка было не до банкетов. Он, словно чекистский оперативник-розыскник, мотался по хуторам и селам, лесам и болотам вместе с солдатами внутренних войск, милиционерами и «истребками» из местных граждан в выкорчевывании бандеровской нечисти. Она уже не плодилась, но еще оставалась достаточно опасной особенно для местных граждан, поддерживающих советскую власть, и самой власти. Лесные бандиты делали, как правило, ночные вылазки в хутора и села. Там ловили, казнили, пленили нужных им граждан. В города соваться боялись из-за наличия там воинских гарнизонов, подразделений милиции и других правоохранительных органов.

Они устраивали засады, нападали на мелкие подразделения Красной армии и отдельных военнослужащих, милиционеров и представителей партийно-хозяйственной администрации на местах.

Общее руководство истребительными батальонами (ИБ) было возложено на заместителя председателя СНК СССР, наркома внутренних дел Л. П. Берию, Центральный штаб истребительных батальонов при НКВД СССР и оперативные группы при управлениях НКВД областей.

Начальниками ИБ назначались работники советов, руководители предприятий и организаций, оперативные работники райотделов внутренних дел и милиции. А личный состав батальонов формировался из тех, кто не подлежал обязательной мобилизации.

Ход развития и движения ИБ дал И. В. Сталин в своем выступлении по радио 3 июля 1941 года. Он говорил: «Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие нашим истребительным батальонам».

В некоторых больших селах под эгидой ИБ были созданы роты, взводы и отделения истребков. Они существенно помогали внутренним войскам, милиционерам и сотрудникам органов ГБ бороться с бандитизмом.

От одного из «истребков» органы ГБ получили информацию, что фининспектор конспиративно встречается с неизвестными, посещающими его по вечерам. Этот сигнал перерос в дело оперативного учета под названием «Инвалид».

В 1946 году сотрудники территориальных органов МГБ выяснили, что Рубинов потерял ногу еще в 41-м году не в партизанах, а в банде на Тернопольщине – во время ее боестолкновения с подразделением РККА.

Мотаясь по хуторам и селам района, он собирал данные на советских активистов и сотрудников правоохранительных органов. В дальнейшем Рубинова арестовали. Он оказался агентом СБ ОУН. На следствии он признался во многих грехах. По его наводкам было ликвидировано до двух десятков человек.

С начальником разведки полка капитаном Алексеевым он стремился сблизиться. Приглашение в гости являлось, по существу, приглашением на смерть. Его должны были пленить вояки одного из отрядов ОУН во время гостевого посещения Рубинова.

Новые взрывы

На Полесье пришла ранняя весна. Проносились теплые ласковые ветры. В низинах шумела талая вода. Пенились от натуги переполненные ручьи в узких горловинах небольших оврагов. С возвышенностей бежали игривые ручьи, переплетаясь в прозрачные косы. И вот глухой ночью, как первый весенний гром, прогрохотали очередные взрывы в Семидубах и других местах, с короткими паузами, один громче другого.

В полдень приехал из подразделения, участвовавшего в операции, комполка в сопровождении автоматчиков.