Кровавый апельсин

Крики раздаются все чаще, возможно, они что-то нашли. Мое сердце подпрыгивает к горлу, и один из полицейский выбегает из поместья Кенвуд, держа что-то в руках. Мгновение мне кажется, что это она, Матильда, моя доченька, моя милая, вернулась ко мне, но что-то не так. Она вся обмякла в его руках, вывернулась. Подбежав, я испытываю огромное облегчение, осознав, что это ее куртка, а не мертвое тело. Но тут меня накрывает паника, становится трудно дышать, и раздается крик – возможно, мой. Полицейский протягивает мне пустую зелено-серебристую куртку. Я прижимаю ее к груди, а полицейские смотрят друг на друга с мрачными лицами, значение которых я тут же понимаю.

Женщина-полицейский тянется вперед и забирает у меня куртку. Я пытаюсь ухватиться за нее, но она твердо забирает ее.

– Это нам нужно для поисков, – говорит она. – Сможете скоро забрать ее.

– Я не понимаю. Она была на дочери. Где вы ее нашли? – смотрю на полицейского, который нашел куртку.

Он колеблется мгновение, словно бы подыскивая правильные слова.

– Она лежала там, под кустом, – говорит он, показывая в направлении Кенвуда.

– Зачем ей снимать куртку? – спрашиваю я. – Сегодня холодно.

– Возможно, ей стало жарко, пока она бегала, пытаясь найти вас, – говорит он. – И ее легко заметить.

Я вся холодею. Время идет, и я знаю, что именно он имеет в виду. Я слышала городские легенды, как детей крадут из магазинов, обривают головы, меняют одежду. Знаю, что нет ничего проще, чем сбросить куртку и завернуть ребенка во что-то другое, чтобы вынести из парка и остаться незамеченным. Я слишком долго держала глаза закрытыми и буквально подала им Матильду на блюдечке.

Во мне бурлит адреналин, сердце стучит так часто, что может взорваться, руки дергаются, сжимая куртку Тилли. И под всем этим гремит чувство вины. Во всем этом виновата я. Я. Я совершила грех, и дочь платит за это. Я такая дерьмовая мать, что потеряла ее, возможно, навсегда. Я опускаюсь на колени, меня тошнит при мысли обо всем том, что я сделала, и всем, что могла бы сделать и что сейчас уже слишком поздно. Я больше никогда не услышу ее смех и не коснусь ее щеки или не отведу ее в школу или бассейн. Боже, бассейн. Пруд в Кенвуде. Я чуть ли не кричу, но останавливаюсь – они знают, они ищут там. Хотя я и не молюсь и знаю, что не заслуживаю помощи свыше или любой другой, я мысленно ставлю условия: «Я все брошу, клянусь, буду рядом с ней. Если у меня будет шанс снова увидеть ее, обнять, я перестану быть такой эгоистичной коровой. Я буду наслаждаться каждым мгновением, как нужно было делать с самого начала, вместо того чтобы так помешаться на себе».

Поиски продолжаются. Я приросла к месту, где мы виделись в последний раз. Я уже запуталась, как давно она пропала – мое ощущение времени сбивается, оно становится то быстрым, то медленным и сплетается в спираль в моей голове.

– Элисон. Элисон! Что происходит?

Карл уже здесь – они забрали его из клиники и привезли сюда.

– Матильда пропала. Мы играли в прятки, и она исчезла. – Я снова начинаю плакать и иду обнять его, желая, чтобы обняли и меня, чтобы мне сказали, что все будет хорошо и что она появится в любую минуту.

Но Карл отталкивает меня, удерживая за плечи:

– Я же сказал тебе быть осторожной, тебе ничего нельзя доверить. – Он в ярости, теперь я это вижу. – Ты сказала им, что делать? Может, это один из твоих клиентов?

Офицер Мюррей резко поворачивается ко мне.

– Кем вы работаете? – спрашивает она.

– Я барристер, защищаю обвиняемых по большей части. Но не думаю… – говорю я.

– А вы психотерапевт, – замечает женщина, глядя на Карла. – Возможно, что это кто-то из ваших клиентов?

– Никто из моих клиентов не стал бы такое делать, – говорит Карл, глядя на меня с презрением на лице.

Офицер Мюррей внимательно смотрит на меня, потом снова на Карла. Один из офицеров подходит и машет ей рукой, они отходят и быстро переговариваются. Он идет к машине и связывается с кем-то по рации.

– Мы вызываем вертолет, – говорит она. – Иногда это помогает.

Раньше я была испугана, но сейчас просто впала в панику.

– Вы могли бы расстроить кого-то из своих клиентов? – спрашивает она.

– Не думаю. Не настолько, – говорю я.

– А вы, сэр? – обращается она к Карлу.

– Конечно нет. Не могу поверить, что вы тратите на это время. Вам нужно искать нашу дочь, а не пытаться докопаться до нас! – говорит он, его ярость уже плещет через край.

Я делаю вдох, потом выдох. Не хочу в страхе потерять сознание.

– Мы делаем все, что в наших силах, – говорит офицер Мюррей, пытаясь всех успокоить.

– Элисон, как, черт побери, ты могла потерять нашу дочь! – Теперь он кричит мне в лицо, наклоняясь ближе.

Я закрываю голову руками и раскачиваюсь взад-вперед.

– Это всё твоя вина, тупая сука! Ты испортила наш брак, и ты потеряла нашу дочь. Черт побери!

Он встает и бросается прочь.

– Где моя дочь? – спрашивает он офицера Мюррей. Потом наклоняется вперед и кричит ей в лицо: – Где, черт возьми, она?!

– Мне придется попросить вас успокоиться, сэр, – гово рит она, не отступая, а скорее выпрямляясь перед его яростью. – Я понимаю, что вы сейчас на эмоциях, но…