Кровавый Дунай

— Все мнения услышал. На этом комсомольское собрание объявляю закрытым. Завтра на рассвете выходим в поиск вдоль реки. Ищем посудины, более всего годные на роль постановщиков мин. Ключевой признак — рельсы, проложенные на палубе к корме. Морская мина — дура тяжёлая, весом под тонну, её руками за борт не вывернешь. Поэтому мы судно-постановщик обязательно найдём. А найдем корабль — будет проще искать минёров… Но это завтра — а сейчас добиваем то, что на столе — и спать. — Помолчав, бросил: — Остаёмся в Будапеште. Приказ должен быть выполнен!

Тут по трубе постучали. Савушкин изумлённо посмотрел на лейтенанта, тот лишь развёл руками. Капитан, покачав головой, коротко скомандовал:

— Котёночкин, со мной. Остальные — в полной боевой. Готовность к выступлению!

Вдвоём с лейтенантом они поднялись наверх, осторожно открыли дверь — в которую тотчас хлестнуло мокрым снегом и заухала орудийная канонада; Савушкин, всмотревшись в ночь, ничего не обнаружил и, кивнув своему заместителю, направился на кухню. Что вдруг всполошило семейство Ясберени в новогоднюю ночь, хотелось бы знать?

Веру Антоновну и Имре они застали у порога, с чемоданами, одетыми, как в дальнее путешествие. Савушкин, покачав головой, спросил:

— Далеко собрались?

Имре, насупившись, ничего не ответил, госпожа Ясберени трагическим голосом произнесла:

— Алексей, я уезжаю! Сегодня отключили газ и электричество, жить в нашем доме стало решительно невозможно!

Капитан пожал плечами.

— Ну так война… Всем отключили.

— Нет! Я телефонировала Борису Шульгину, он мне сообщил, что граф Михаил Кутузов-Толстой предоставил русским эмигрантам убежище под сенью шведского флага. Бывший зал торжеств на улице Тромбиташ. Там есть собственный колодец, электрогенератор и всё, что необходимо для жизни в это кошмарное время. В том числе, защита шведского посольства…

Савушкин растерянно переспросил:

— Борис Шульгин? Граф Кутузов-Толстой? Кто это?

Вера Антоновна возмущённо хмыкнула.

— Генерал Шульгин командовал у Врангеля гвардейской бригадой, граф Михаил — сотрудник шведского посольства. Кстати, он опекает госпиталь для раненных русских военнопленных, персонал в нём в основном польский. Граф Пушкин, настоятель православного прихода святого Николая, решительно рекомендовал мне вчера переехать к графу Михаилу. Туда собирается вся русская колония — сами понимаете, вот-вот Будапешт займут Советы… К тому же это отключение газа и электричества! В общем, я немедля выезжаю на Тромбиташ. У Имре свои планы, так что дом остаётся в вашем распоряжении. Сынок, пойдём! — и с этими словами Вера Антоновна, подхватив дорожный саквояж, направилась к выходной двери.

Вот те на…

Имре, уже у порога, обернулся и скупо бросил:

— Я скоро вернусь. — После чего двинулся вслед за матерью.

Когда дверь за хозяевами закрылась — капитан, почесав затылок, произнёс:

— Час от часу не легче… Но, с другой стороны, наше присутствие здесь — это риск для неё. У этих графов целее будет — это факт. Да и… Как говориться, баба с возу — кобыле легче. — Помолчав, добавил: — Подождём Имре. Он сегодня был в городе, доложит свежие новости…

Капитан оказался прав. Вернувшийся через час капитан Ясберени, застав своих гостей за тягостным ожиданием, удовлетворённо кивнул.

— Хорошо, что вы меня дождались.

— Есть новости? — Спросил Котёночкин.

— Есть. И немало. — Помолчав и собравшись с мыслями, Имре продолжил: — От нашего дома до линии фронта на юге и юго-западе — меньше пяти километров. Советы дошли до Варошмайора и окопались южнее и восточнее горы Шашхедь, напротив казарм Карой-Кирай, и у Фаркашретского кладбища. Обстреливают Рожадомб. Это всё вокруг нашего района. На севере Буды тоже всё очень плохо — бои идут за Матьяшхедь и подступы к монастырю Сионской Богоматери.

— Погоди, Имре, — перебил венгра Савушкин, — Мы не шибко ориентируемся в этих ваших хедях и прочих топонимах. Ты мне скажи, на будайской набережной как обстановка?

Имре пожал плечами.

— Никто не думает, что Советы будут форсировать Дунай по льду. Немцев на набережных нет, только патрули первой венгерской танковой дивизии.

— А корабли?

— Дунай замёрз. Ну, не совсем, конечно, но… В общем, вдоль берега суда и баржи в три линии стоят. Какие-то корабли охраняются, какие-то нет. Вы что-то хотите там найти?

— Да. Судно, с которого можно спускать морские мины. Может быть, ты их видел — шарообразные такие, где-то метр с небольшим в диаметре.

Имре отрицательно покачал головой.

— Нет, только до войны, в журнале каком-то, о войне на море. — Помолчав, продолжил: — Завтра я встречаюсь с Лайошем, спрошу об этой вашей зондеркоманде. Он служит сейчас у Дёже Немета, главного квартирмейстера первого корпуса. Думаю, он знает, где этих немцев-подрывников искать. Как их подразделение называется, напомните?

— Зондеркоманда «Глатце». Командует обер-лейтенант Тегетхофф.

Имре кивнул.

— Это я помню.

Савушкин чувствовал, что венгр чем-то тяготиться — но не готов об этом говорить с ним, советским офицером. Что ж, попробуем навести мосты…

— Имре, что тебя тревожит?

Венгр печально усмехнулся.