Кровавый источник

— Эх, Валька, Валька!

Он медленно встал и побрел в коридор за полушубком.

— Я ничего не скажу Андрею, — положила она руку ему на плечо. — Считай, что этого разговора не было…

Без Светки вечер школьных друзей не представлял для Стародубцева никакого интереса. Энтузиазм первых дней улетучился. Зато Валька пребывал в приподнятом состоянии духа. Он ходил в эти дни окрыленный, с пылающий взором и заикался безбожно!

В назначенный день у него была репетиция. Они обычно заканчивали в восемь. Занимались в актовом зале кулинарного училища. А оттуда до Стародубцева еще час пилить на троллейбусе. Гостей же звали к семи. Валька сильно расстраивался. Не прийти на репетицию, подвести товарищей он не мог. В лучшем случае, его отпустят в половине восьмого. Это была последняя репетиция перед новогодними концертами в рок-клубе, и он надеялся немного подзаработать.

— Заметано! Я заеду за тобой в половине восьмого. Жди около училища.

— А ка-как же гости?

— Что они, маленькие? Посидят немного без нас, освоятся.

Радости Валентина не было конца.

— Я захвачу с собой «Маму»! — закричал он и даже ни разу не заикнулся.

— Ты сдурел? Зачем нам твоя мама? — не понял Стар.

Валька даже взвизгнул от негодования. Как Димка мог забыть про «Маму»?

Песня английской группы «Слейд» «Твоя мама предупреждала» была гимном их школьных дней. Ее знали и пели все в десятом «А». Это непреходящий символ юности! А впервые услышал ее Димка. Пластинку ему достали по великому блату, через отца. Андрюха сделал русский подстрочник. Валька подобрал на гитаре…

— Конечно-конечно… — снисходительно улыбнулся Дима. — Как не помнить?

Валька не предполагал, что репетиция вообще сорвется. Они до семи часов ждали ударника. Потом все разошлись. Он стоял возле училища. Скоро должен был подъехать Димка.

Дима покинул гостей, объявив, что привезет зачинщика торжества. Это было воспринято с ликованием. Вальку любили все.

Он выкатил из гаража потрепанный «жигуленок», который простоял несколько лет после смерти отца. В Москве, конечно, у Стара имелась тачка посолидней. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Мотор барахлил, покрышки надо было менять. «До Вальки как-нибудь доеду», — решил он.

Мороз в этот вечер ударил нешуточный. Валька в своем полушубке промерз до костей. Он подпрыгивал, крепко сжимая в руке заветную кассету.

Занятый обогревом, он не заметил, как сзади подступили к нему трое.

— Хорош прыгать, козел! — заорал фальцетом самый низкорослый из них и тут же рыгнул.

Лиц в темноте почти не было видно.

— Хули ты на людей кидаешься, бздунок? — отчитал товарища тот, что был ростом повыше и в плечах пошире.

Третий молчал. Второй же обратился к Вальке:

— Закурить не будет, земляк?

Валька стоял как вкопанный. Его охватил ужас. Мороза он уже не чувствовал.

— Я не-не-не-не-не… — с языка только слетало бесконечное «не», а слово не получалось. Двое первых прыснули смехом. Третий не смеялся, а все молчал.

— Во пересрался! Во пересрался! — визжал низенький.

— Тебя что ж, земляк, мама говорить не научила? — оборвав смех, прохрипел тот, что пошире в плечах, и предложил Вальке: — Ну-ка, еще раз попробуй!

На этот раз Кульчицкий не проронил ни звука. Он только смотрел затравленным взглядом на странные, чужие лица. Они были темны. Свет огней с трассы бил парням в спину. Ему казалось, что он попал в какой-то иной мир еще не известных науке особей.

— Что, так и будем молчать? — не отставал хрипловатый.

«Когда же это кончится? — пронеслось в голове у Вальки. — Ведь это должно кончиться?» И в тот же миг он увидел свет. На трассу вывернула машина с горящими фарами. Валька обрадовался и закричал что было мочи:

— Дима! — На этот раз у него получилось.

Парни обернулись. Машина медленно прокатила мимо.

— Ах ты, сука! — завопил низенький и с разбегу пнул его в пах.

Он застонал от боли и присел на корточки.

— Я научу тебя ссать кипятком! — Второй также с разбегу пнул Вальку в лицо.

Он очутился на снегу. Во время падения выпала кассета с «Мамой». «Ее нельзя потерять!» — крикнул кто-то внутри.

Он встал на колени и начал ощупывать зеленоватый снег.

Их ноги обрушились на него с новой силой. Третий молча стоял в сторонке.

В проехавшей мимо машине и в самом деле сидел Стародубцев. Он их заметил уже при повороте на трассу. Сразу оценил обстановку. Позы парней были красноречивей ругани и всяких угроз. Опасность Стар всегда чувствовал спинным мозгом. И спина холодела от страха. Какого-то животного страха, который обволакивал тело чем-то тягучим и цеплял на крючок, как рыбешку, трусливое сердце.

Проехав метров пятьдесят, он все же остановился. Оглянулся. Валька стоял на коленях и рылся в снегу.

«Жигуленок» рванул с места и помчался неведомо куда. Примерно через километр, будто в наказание, мотор заглох.

До дома его довез на буксире КамАЗ. По иронии судьбы, шофер КамАЗа очень сильно заикался. И Дима каждый раз вздрагивал, как только тот начинал говорить.

— Стойте! Хватит! — кинулся на них третий. Голос его напоминал скрежет металла по стеклу.

Он был здоровее своих товарищей и отбросил обоих в сугроб.