Кровавый источник

— Привет! — пренебрежительно буркнули на том конце. — Помощник Стара беспокоит. Мой босс хочет встретиться с твоим. Предлагает сегодня в восемь вечера в казино «Атлантик-сити».

— Я тебе перезвоню через час, — пообещал Балуев, — будь на месте!

— Ладушки, — ответил тот и положил трубку. «Вот и эти забеспокоились! Забегали, как тараканы по печке! Всем хочется отведать пирога, да боязно обжечься!»

Перед тем как побежать докладывать шефу, он предпринял еще один рискованный шаг.

«Надо же прощупать почву!»

Светлана оказалась на своем рабочем месте.

— Гена? Ты с ума сошел!

— Ты можешь говорить?

— Могу, — как-то неуверенно произнесла она. В любую минуту кто-нибудь мог заглянуть в кабинет.

— Где ты была всю ночь? — неожиданно для себя поинтересовался он.

— Это тебя не касается, — отрезала она. — Еще есть вопросы? — Он сразу почувствовал подчеркнутую холодность ее тона.

— Разумеется… — И Геннадий доложил о звонке криворотого.

— Это моя работа, — не без гордости призналась она. — Вам бояться нечего. Стар настроен миролюбиво. У тебя все?

— А мои успехи тебя не интересуют? Ты не хочешь знать, к кому привела меня ниточка из того переулка, где ты слишком долго курила? — Балуев выражался завуалированно, потому что тоже не был застрахован от чужого любопытства.

— Ты продвинулся так далеко? — не сумела она скрыть своего удивления.

— Представь себе. Это человек Поликарпа.

Он почувствовал, что Светлана в замешательстве.

— Подробности — с глазу на глаз, — пообещал Балуев и собрался уже вешать трубку, как услышал ее отчаянный призыв:

— Стой! — Она заговорила скороговоркой: — Я тебя умоляю, не лезь к Поликарпу! Это слишком опасно для всех! Тебя могли специально повести по ложному следу, спровоцировав новый конфликт, а Карпиди — человек горячий, он клюнет сразу, глазом не моргнет! Я тоже попробую что-нибудь выяснить, но мне нужны подробности. Встречаться мы больше не сможем. Дома я временно не живу. За мной следят. Стар все знает.

Его будто обдали холодным душем.

— Откуда? Ты ему рассказала? — К его недоумению уже примешивалась ревность. Светлана сразу почувствовала знакомую интонацию. С ревностью приходилось сталкиваться слишком часто.

— Есть кое-кто и поболтливей! — усмехнулась она.

— Марина? Она звонила ему?

— Я тебя, кажется, предупреждала о том, что они знакомы?

Он это и без нее прекрасно знал. Видел не раз в записной книжке жены домашний и рабочий телефоны Стара. Они даже были записаны у нее на одной страничке — Света и Стародубцев. Видел и ухмылялся, не считая, что эта связь реальна. Так — театр абсурда, как и вся наша жизнь.

— С этим я разберусь, — мрачно пообещал Гена.

— Не надо! — попросила она. — Только сделаешь хуже! Стар и в самом деле решит, что между нами что-то было…

— Так мы больше не увидимся? — В его голосе прозвучала нота обреченности.

Света молчала, не зная, что на это ответить. С тех пор как Балуев уехал, многое изменилось. Она пыталась анализировать. Это не похоже на любовь. Господи, да способна ли она вообще любить после двадцати лет самоистязания?! А нет любви, так стоит ли говорить о риске и самопожертвовании, которому она подвергнет себя, продолжая встречаться с ним? Все-таки прошлое крепко держит ее. Как ни странно, она до сих пор привязана к Диме! Кто бы мог подумать? Ей жалко его! Она никогда не видела Стара таким униженным, напуганным, больным. Она уже решила окончательно, что не бросит его.

Но, несмотря на свое бесповоротное решение, в тот миг, когда прозвучала та обреченная нота, Светлана вдруг поняла, как не хочет, до боли в суставах не хочет терять Балуева. Это было так ново и в то же время напоминало давно пройденное.

«Я — собака на сене! Вечная собака!» — кричало все у нее внутри, а вслух вышло как-то загадочно, нелепо.

— Не торопись, — шепнула она, — придет время… «Какое время, дура? Мое время давно на исходе! А у него — жена и трое детей! То же мне Ромео и Джульетта! Монтекки и Капулетти! Война двух непримиримых семей! А, пусть все катится к чертовой матери!»

— Я не хо-чу те-бя те-рять…

— Я тоже…

Он застал Мишкольца лежащим на диване. Вместо компресса шеф возложил на лоб ладонь.

Владимир Евгеньевич, даже не посмотрев в сторону вошедшего, начал тихо бормотать себе под нос. И это походило на бред:

— Я не вижу больше смысла… Делиться со всеми я не могу. Их может остановить только сила. Грубая сила. Так неужели я должен класть им взрывчатку в машины? Приговаривать к расстрелу их отцов и матерей, жен и детей? Неужели нельзя по-другому? Без крови.

— Нельзя, Володя. Слишком ты на виду у всех. А кто не мечтает запустить свою лапу в чужой карман? С волками жить — по-волчьи выть.

— Не хочу! Не хочу! Не хочу! — трижды прокричал он, поднялся и зашагал по кабинету. — Я не знаю, что делать, — честно признался шеф. — Мне это надоело. Новой войны нам не пережить!

— Не надо так мрачно, — вмешался Гена. — Есть выход.

— Какой?

— Объединиться со Старом. Его помощник звонил только что. Он ждет тебя сегодня в «Атлантик-сити». По-моему, настроен миролюбиво.

— Он и при миролюбивом настрое не упустит своего! — заметил Мишкольц.

— И все же это шанс.