Кровавый коктейль. Из чего состоит и как функционирует ваша кровь

Рис. 26. Схема перитонеального диализа. В 9 утра залили раствор, в 15 часов слили диализат и залили свежий раствор. Через 6 часов – еще раз, и так день за днем

Частенько пациенты не хотят связываться с перитонеальным диализом, требуя скорее подключить к гемодиализу. Решить проблему может искусственная почка в рюкзаке или имплантация диализатора в живот с подключением к артерии, вене и мочеточнику.

К сожалению, как бы мы ни старались изобрести полноценный протез почки, как, например, биомеханические протезы для руки и ноги, сделать это вряд ли удастся. С любым гаджетом инвалидность (как неспособность – invalid переводится с латыни «не может») сохранится.

На данный момент врачи ведут исследования и разработки по созданию импланта искусственной почки.

Диализаторы и гемофильтры, работающие на принципе диффузии веществ из крови через полупроницаемую мембрану, великолепно себя зарекомендовали при острой почечной недостаточности, когда органы при гемолизе донорской крови сами отключаются на время после перенесенного шока или токсического поражения.

Кстати, перенесшие шок почки ведут себя как раненые люди. Пока аппаратура не подключена, они кое-как работают, моча скудная, но идет, хотя и все хуже и хуже. Но стоит подключить аппаратуру для диализа или гемофильтрации, сразу: «Все, я в отпуске на две недели!» Иногда, правда, удается договориться и их «отозвать из отпуска» пораньше.

Аппарат «искусственная печень» существует?

Если орган плохо справляется со своей работой, это состояние называют недостаточностью. Она бывает разная.

Печень после легких – самый большой орган, а если брать по весу – самый тяжелый во всем организме. Легкие не случайно названы легкими – потому что по весу они легкие и, если их бросить в воду, плавают.

Печень относится к органам кроветворения, хотя прямо кровь не создает. Зато печень участвует в поддержании ее хорошего качества. А мы уже давно договорились, что если орган прямо связан с кровью не только как элемент кровообращения, а еще и влияет на ее состав, то он относится к кроветворной системе.

Печень называют главной биохимической лабораторией организма. Аналогия абсолютно верная. Собрав из кишечника кровь, печень ее перерабатывает, потому что пускать всю гадость, что всасывается из пищи, сразу в круги кровообращения нельзя, ее нужно сперва обезвредить. Много жира, сахара, приправ разных, соли. Нужно что-то придержать на временном хранении, что-то связать в нетоксичные формы, проконтролировать свертывание крови, подкинув в русло гепарин и другие факторы. Но главное – убрать билирубин, который в венозную кровь отправляет селезенка после похорон эритироцитов.

Печень страдает от того, что мы едим, – не от еды вообще, а от ее состава. Очень сильно от суррогатов алкоголя, от жирной пищи, и не столько от качества (хотя это важно), сколько от количества. Мы ж не можем есть и пить в адекватных объемах.

И что очень обидно для печени, это то, что она сражается с ядами из последних сил, а человек думает, что он такой здоровый, раз его стакан водки не берет. Нужно два. Два не берут? Три! И нет понимания, что устойчивость эта образуется благодаря героической самоотверженности печени, ее самопожертвованию.

Но ее ресурс небесконечен. Цирроз все ближе. И однажды поутру человек удивляется канареечной расцветке кожи и белков (а теперь желтков) глаз.

Острая печеночная недостаточность как результат отравления требует немедленной помощи по очистке организма от токсинов. Обычно этим занимается печень, но у нее забастовка.

Что делать? Первая здравая мысль: можно сделать большой, очень большой плазмаферез, прямо-таки плазмообмен, удалив, например, литров пять грязной плазмы и влив столько же чистой.

Можно. Но этой чистки хватит от силы на полсуток. За 12 часов уровень токсинов вернется к исходному. Опять чистить? Опять 5 литров донорской плазмы?

Не бросайте в меня камнями, но я скажу: это безумно дорогое дело. Конечно, не 150 миллионов рублей, как золгенсма от спинально-мышечной атрофии, но, если прикинуть, острая печеночная недостаточность не пройдет за неделю и за две, а чистить нужно минимум два раза в сутки – за период лечения набегут десятки миллионов. Страховые компании за голову схватятся. Ведь нет никакой гарантии, что человека удастся спасти. А обычно спасти его на несколько лет можно пересадкой.

Кроме дороговизны такой плазмаферез технически почти невозможен хотя бы потому, что такое количество донорской плазмы на несколько недель найти почти невозможно. Нужен иной выход.

Для ученых главное – поиск. Предложили. А если грязную плазму не выкидывать, замещая донорской, а чистить и возвращать?

Как чистить?

Ну, хотя бы противогазом – не буквально противогазом, конечно, но похожим фильтром: углем. Или сделать типа диализатора, только поры покрупнее, пусть белок и его мелкие фракции частично тоже уйдут, их можно заместить.