Кровавый коктейль. Из чего состоит и как функционирует ваша кровь

Решение взять на лечение септическую больную после криминального аборта (а совсем не роженицу) действительно было поступком отчаяния. Они получили согласие всех, кто обладал правом голоса, ведь женщина была обречена. Кнотт с коллегами приступили к процедурам.

Кем была та женщина? История медицины не сохранила ее имени. Однако известно, что она выздоровела и даже потом родила двоих детей.

Метод после публикации нашел широкое распространение и до 1941 года наряду с аутогемотерапией считался наиболее эффективным в нехирургическом лечении гнойных воспалений, включая сепсис.

Удавалось ли спасти всех, кого таким методом лечили? Нет, конечно. Но статистика уверенно показала: число выживших/выздоровевших заметно увеличилось.

К 1949 году набрался значительный опыт в применении техники Кнотта. Совершенствовались лампы, колбы, добавлялись таймер, специальные световые фильтры, сужавшие спектр УФ-лучей.

Прибор был разработан уже по следам исследований Э. Кнотта и второго врача, участвовавшего в спасении роженицы, Хэнкока, в СССР, применялся тоже довольно широко до появления в медицинской практике антибиотиков. Отличие было в том, что кровь в нем не двигалась по трубке-лабиринту, а пенилась – и в этой тонкой пленке пены эффективно обрабатывалась ультрафиолетом. Результаты лечения мало чем отличались от результатов американского прибора.

Лично мне, еще когда я был интерном в отделении реанимации, пришлось скомбинировать некое подобие прибора из обычной бактерицидной лампы, контейнера «Гемакон» с кровью пациента и штатива для капельницы. Через одну из трубок подавался кислород, а мне в течение десяти минут нужно было сидеть в противосолнечных очках и гасить пену спиртом. Больной был тяжелый, в коме, с массивной сочетанной травмой, включая черепную, и септическим воспалением легких: попал в автокатастрофу. Не стану утверждать, что без этих процедур он бы непременно умер, все-таки мы (мой куратор анестезиолог-реаниматолог и я) использовали весь арсенал медикаментов, включая антибиотики, но лечение шло туго, медленно, и я должен признать, после УФ-обработок крови ситуация изменилась к лучшему, а лечение пошло веселее.

Э. Кнотт с коллегами, изучая еще на собачках клинический эффект, обнаружил, что обрабатывать всю зараженную кровь не нужно, мало того – вредно, самочувствие и течение болезни ухудшаются. А оптимальный объем крови за одну процедуру не должен превышать 3,5 мл аутокрови на килограмм веса больного. Тогда встал логичный вопрос: а за счет чего же идет излечение, если убить УФ-лучами удается только часть бактерий?

Кнотт предположил, что лучи оказывают стимулирующее действие на иммунитет через кровь. Бактерицидный эффект ультрафиолета и кислорода не так важен, как какое-то (тогда еще неизученное) влияние лучей на активность лейкоцитов.

Теория, не лишенная смысла, долгое время считалась основной в обосновании назначения процедур УФО крови, однако исследования не прекращались, и найденные эффекты порождали вопросы, требующие ответов.

Ультрафиолетовое облучение крови приветствовалось как чудодейственная терапия для лечения серьезных инфекций в 1940–1950-х годах. Однако по иронии судьбы этот период времени совпал с широким внедрением пенициллиновых антибиотиков, которые, как быстро выяснилось, оказались еще более чудодейственной терапией. Более того, появление вакцины Солка снизило популярность УФО для лечения полиомиелита. Начиная с 1960-х годов УФО вышло из употребления на Западе, и теперь этот метод называют «лекарством, забытым временем».

В широкой медицинской практике интерес к УФО крови снижался, поскольку для этого метода были необходимы сложный и дорогой аппарат, специалисты, стерильное помещение, а также потому, что отсутствовало внятное и достоверное объяснение механизма действия УФ-лучей на кровь. Он не смог конкурировать с простыми и вполне объяснимыми антибиотиками.

К началу 60-х в медицинском мире число энтузиастов УФО крови можно было пересчитать по пальцам. В СССР методика продержалась немного дольше, но спрос на кварцевые колбы снижался, производство их сокращалось, кварцевые лампы перегорали, а средств на их покупку в больницах не выделялось. Постепенно и в нашей стране метод уходил в медицинский архив.

Вспомнили об УФО крови к началу 70-х, когда столкнулись с явлением высокой устойчивости особенно злых микробов к антибиотикам. Жизнь не стоит на месте, и кто не хочет учиться, тот обречен на вымирание. Микробы это отлично знают, и за 20 лет (с 40-х по 60-е) научились сражаться с антибиотиками. Они создают кольцевые фрагменты цепочек ДНК или РНК и при встрече обмениваются ими, таким образом сообщая друг другу информацию, какие ферменты или особые белки-антигены на мембране могут противостоять антибиотикам.

И, столкнувшись с проблемой низкой эффективности привычных антибиотиков, ученые-медики вспомнили об УФО крови. Из кладовок достали пыльные аппараты, заказали в Саранске лампы, написали жалостные письма в Гусь-Хрустальный, чтобы стеклодувы опять сделали кварцевые колбы.