Кровавый круиз

В общих помещениях парома почти пусто, не видно ни одной живой души. Только маленькая горстка людей еще прячется в ресторанах и других небольших комнатах, где им удалось закрыться. Новорожденные отчаянно ищут еду, голод мучает их все сильнее. К некоторым из них возвращается память, и смутные воспоминания приводят этих монстров в коридоры, где находятся их каюты. Они бьются в закрытые двери, дергают за ручки. Некоторых из них впускают близкие. Это привлекает других новорожденных, они начинают драться за добычу. Во многих каютах от боли и ужаса кричат люди, оказавшиеся закрытыми там вместе с зараженными.

Женщина с темными волосами борется с соблазном. Запах крови отовсюду так манит. Она все еще потрясена произошедшим в столовой для персонала. Назад дороги нет. Она больше не ищет своего сына. Теперь она, наоборот, от него прячется. Следит за тем, чтобы новорожденные шли за ней, ведет их по коридорам.

В столовой начали пробуждаться к новой жизни некоторые из пострадавших. Они шумно принюхиваются, но не улавливают запахов того, что могло бы утолить их голод. Им нужна живая, пульсирующая плоть, только теплая кровь может унять боль.

На лестнице чуть поодаль от входа на четвереньках стоит мужчина. Его жену зовут Лиллемур, но сейчас он об этом не помнит. Он дергает прикованную к перилам руку. Ему нужно освободиться. Он хочет есть. Он впивается своими новыми зубами в запястье. Вырывает и выплевывает большие куски мяса. Перекусывает связки сустава, теперь в наручнике остались только остатки кожи и несколько сухожилий. Мужчина дергает рукой и рвет остатки плоти. Наручник гремит и скрежещет по металлическим перилам. Осталось немного – скоро он сможет выйти на охоту. Кровь из руки льется на пол, капает на лежащего рядом человека, который еще не пробудился, но его новые зубы уже выросли на месте старых.

Женщина ведет стайку новорожденных вниз по лестнице на автомобильную палубу. Открывает дверь картой, которую взяла в кармане одного из погибших в столовой сотрудников. Сильный запах бензина приносит ей облегчение – он заглушает соблазнительные запахи, которые ее мучают. Здесь сильнее ощущается вибрация моторов. Слышно слабое позвякивание цепей, которые удерживают грузовики. Женщина видит свой автокемпер. Трогает пальцами медальон. Думает о том, что они сделали, о всех тех годах, которые они украли у вечности. Маленький мальчик, которого она любила больше жизни, ушел от нее навсегда. У нее никак не укладывается в голове, как он смог найти союзника среди работающих на пароме. Думает, что они, наверное, долго это готовили. Работали целенаправленно и умело. Но она понимает, что способности сына одновременно являются благословением. В этом кроется возможность предотвратить большую катастрофу, так что никто за пределами парома не заподозрит, что здесь произошло. Если бы ее сын и его помощник не отрезали так умело паром от внешнего мира, видеоролики и фотографии катастрофы уже тысячами разлетелись бы по миру – пассажиры активно пользовались мобильными телефонами. Женщина уже не верит в то, что сможет спасти себя или своего сына. Но у нее еще есть шанс спасти мир за пределами «Балтик Харизмы». Она закрывает за новорожденными дверь. Снова идет на паром, чтобы привести следующую партию новорожденных.

Мадде

Мадде сидит на мягком стуле за столом, постукивая ногтями по поверхности. Смотрит в окно. Небо на горизонте стало светлее. Из темно-серого оно сделалось ярко-синим. Скоро над морем поднимется солнце. Мадде хочется крикнуть, чтобы оно поторопилось. Эта непроходимая темнота кажется бесконечной, будто время остановилось.

Где-то впереди находится Турку. Мадде так много раз отправлялась в круиз на «Харизме», но ни разу не видела этого порта. Она всегда спала, когда они там причаливали.

– Перестань, пожалуйста, – просит Марианна.

Мадде постукивает пальцами еще несколько раз, потом затихает. Она чувствует, как стол слабо вибрирует. Это работают двигатели, которые парень Винсента собирается остановить.

А что, интересно, будет, если им это не удастся?

– Прости, – оправдывается Мадде, – я просто…

Дальше она уже не знает, что сказать. Марианна кивает в ответ.

Винсент сидит на ступеньке винтовой лестницы, подперев голову руками. Он тоже смотрит в окно:

– На этой палубе уже почти никого не осталось. Вернее, я хотел сказать, что никого из живых.

Винсент сидит совершенно неподвижно; чувствуется, как он напряжен. Мадде понимает его состояние.

Если его парень остановит двигатели, можно будет сделать вывод, что он пока жив.

Мадде кладет руки на край стула. Ее вспотевшие пальцы оставили следы на лаковой поверхности стола. Влага медленно испаряется у нее на глазах.

А хочет ли она вообще, чтобы пришла помощь? Что тогда станет с зараженными? Эта инфекция будет распространяться, пока весь мир не станет таким, как «Харизма»?

Вдруг Мадде захотелось встать. И уйти отсюда. Позволить убить себя.

Тогда не нужно будет ждать. Не нужно бояться. Все просто закончится.

Мадде встает со стула. Смотрит на дверь. Она так и манит, будто обладает особой силой притяжения.