Кровавый кубок

Затем, рассказывая о виденных вчера вечером из окна и напугавших его своим внезапным появлением собаках, Уайтхол, будто невзначай пожаловался на плохой сон, переведя таким образом разговор на интересующую его тему снотворных. Юному сыщику важно было увидеть, какую реакцию вызовут его слова. Но никакого признака, что упоминание о снотворном потревожило чью-нибудь нечистую совесть, он не заметил. Только леди Гоблетсворт, вздохнув, сказала, что после той ужасной ночи она сама подумывает о том, что ей нужно было бы попринимать что-нибудь успокаивающее, да еще Ричард заявил, что ничего удивительного в том, что гость плохо спал, нет: ведь он вчера весь день провел "в этом темном угрюмом замке".

— Ну ничего, мистер Уайтхол, сегодня мы хорошенько прогуляемся, и ночью вы будете спать, как убитый. — Весело пообещал младший Гоблетсворт.

Придя с молодыми аристократами в уже знакомый зал-"музей", детектив вновь принялся просматривать старые бумаги. Теперь он примерно знал, что ему следует искать, но не догадывался: в каком именно виде явится подсказка. Надежды юного сыщика вскоре оправдались, и на столе образовалась небольшая стопка будто случайно отложенных в сторону писем. Затем в эту же стопку легла и толстая тетрадь в темно-коричневой обложке. Роберт Гоблетсворт обратил внимание на манипуляции гостя, но ничего не сказал и даже постарался, чтобы его младший брат не заметил, как бумаги перекочевали со стола в карман Уайтхола.

Через некоторое время с разбором архива было покончено. На инкрустированном столике не осталось ни одного, даже самого маленького, клочка бумаги. До обеда оставалось еще около часа, и Роберт предложил гостю осмотреть замок: — Ведь Вы, мистер Уайтхол, хорошо узнали только небольшую часть дома — гостиную, столовую, "музей" и свою комнату, и совершенно не видели сад.

— Верно, — согласился Генри, — в день приезда я очень плохо разглядел, как выглядит замок снаружи.

Ричард взял с камина старинный бронзовый колокольчик и позвонил. В зал вошел слуга, старик лет семидесяти на вид. Он поклонился молодым хозяевам и бросил любопытствующий взгляд на гостя.

— Пожалуйста, Питер, — обратился Ричард к лакею, — скажите матушке, что мы с братом и мистером Уайтхолом решили до обеда пойти в сад.

— Слушаюсь, сэр, — поклонился старик и, получив разрешение, покинул зал.

Забежав на минуту в свою комнату, чтобы положить свою "добычу" в ящик стола, где уже лежала легенда и, до второго посещения "музея", кубок, Генри увидел на столе записку от Роджера. Тот писал, что уезжает в Лондон и сообщал об ответе лакея по поводу картины. Прочитав донесение Паркера, сыщик вернулся к ждавшим его братьям Гоблетсворт.

Молодые люди вышли на улицу. Стоял чудесный летний день. Легкий ветерок шелестел листвой и покачивал кусты молочно-белого жасмина. В кронах деревьев задорными голосами перекликались птицы. Генри с наслаждением вдохнул теплый свежий воздух и подумал, что все же доктор Гордон был в какой-то степени прав: атмосфера старого замка казалась душной по сравнению с уличным воздухом и ароматами летнего сада, и могла сама по себе вызвать любое недомогание.

Откуда-то со стороны хозяйственных построек послышался громкий собачий лай.

— Это те самые ужасные звери, что напугали меня прошлой ночью? — улыбнувшись, поинтересовался Уайтхол.

Роберт Гоблетсворт утвердительно кивнул.

— Да. Собаки ночью бегают по усадьбе, охраняя ее, а день проводят в вольере возле конюшни. Если хотите, мистер Уайтхол, можете познакомиться с ними поближе. Правда, это довольно злобные псы, но, во-первых, сейчас они уже заперты, а во-вторых, Вы, кажется, уже имеете опыт с подобными животными. — Роберт было усмехнулся, но тут же замолчал, сообразив, что возможно сказал лишнее. Молодые люди направились к конюшне. Почуяв близко чужого человека, собаки — два огромных темно-коричневых дога — заметались по вольеру, оглашая воздух злобным лаем. Но, увидев молодых хозяев, псы успокоились.

— Да, — с уважением покачав головой, проговорил детектив, — с такими охранниками замку не страшны никакие грабители.

— Вы совершенно правы, сэр. — Подтвердил подошедший к юношам высокий худощавый мужчина. Роберт Гоблетсворт представил его сыщику как Алана Финча — одного из сторожей. — Да, сэр, — продолжил прерванную речь сторож, — с этими малышами замок в безопасности. Они услышат даже мышиный шорох в другом конце усадьбы, и любому воришке не поздоровится. Но Вам нечего бояться. Эти ребята очень умны: они уже поняли, что вы — друг хозяев. Ну конечно, выйди Вы из дома один, да еще ночью, я бы Вам не позавидовал. — Финч усмехнулся.

— Скажите пожалуйста, мистер Финч, — полюбопытствовал Уайтхол, — а если, допустим, кому-то понадобится ночью выйти из дома или, скажем, пройти в замок из конюшни, сторожу как-то дают знать, чтобы он отозвал собак в клетку?

Тот покачал головой. — Что вы, сэр. — В голосе Финча звучала обида за своих питомцев. — Собаки же знают всех обитателей усадьбы. И потом, они никогда не нападут без команды, а если и почуют чужого, то только дадут знать голосом.